— Я опять придираюсь? — спросил я.
Энджи оторвалась от блокнота и холодно улыбнулась.
— Немного. — Она отхлебнула кофе и снова посмотрела в блокнот. — Ничего тут нет.
— Терпение. — Я включил телевизор и вставил в видеомагнитофон первую кассету.
Ведущий сосчитал от семи до одного, черные и слегка нерезкие цифры сменяли друг друга на синем фоне, мелькнул заголовок — дата исчезновения Аманды, затем появилась картинка: в студии — известные ведущие пятого канала Гордон Тейлор и Таня Билоскирка. Гордона донимал падавший на лоб темный чуб, что в наш век ведущих, высушенных в замороженном состоянии, практически не встречается. У него был пирсинг, взгляд праведника, а в голосе, читал ли он сообщение об огоньках на рождественской елке или о привидениях в Барни, слышалась дрожь возмущения, что вполне компенсировало непорядок с прической. Таня с труднопроизносимой фамилией была в очках, придававших ей вид весьма интеллектуальный, но все мои знакомые считали ее сексуальной милашкой, и, по-моему, этот аспект ее образа имел гораздо большее значение.
Гордон поправил манжеты, Таня ритуально поерзала, усаживаясь на стуле, пошелестела бумагами и приготовилась читать с телесуфлера. На заднике студии между головами ведущих появились слова «Разыскивается ребенок».
— В Дорчестере пропал ребенок, — строго сказал Гордон. — Таня?
— Благодарю, Гордон. — Камера наехала на Таню и показала ее крупным планом. — Исчезновение четырехлетней девочки в Дорчестере поставило в тупик полицию и обеспокоило жителей. Произошло это всего несколько часов назад. Аманда Маккриди пропала из дому на Сагамо-стрит без, как говорят в полиции, — Таня чуть подалась вперед и понизила голос, — следа.
Оператор взял в кадр Гордона, который этого не ожидал. Его рука замерла на полпути к рассыпавшейся по лбу челке.
— За подробностями мы обратимся к Герт Бродерик. Герт?
На экране появилась Герт Бродерик с микрофоном в руке на фоне толпы соседей и любопытных и повторила примерно то же, что говорили Гордон и Таня. Метрах в шести позади Герт, по другую сторону от желтой ленты и цепи полицейских в форме у входа в подъезд, Лайонел удерживал бьющуюся в истерике мать пропавшего ребенка. Хелен кричала что-то, что невозможно было разобрать в шуме толпы, гудении генераторов, дававших электричество для осветительных приборов съемочных групп, и репортажа Герт, который она вела, с трудом переводя дыхание.
— …и это — то немногое, что известно на данный момент полиции. — Герт уставилась в камеру, стараясь не моргать.
— Герт, — раздался на фоне уличного шума голос Тейлора.
Герт приложила руку к левому уху:
— Да, Гордон. Гордон?
— Герт.
— Да, Гордон. Слышу тебя.
— Это — мать девочки у тебя за спиной у подъезда?
Камера показала крупным планом Лайонела и Хелен, сначала расплывчатое изображение, затем оператор навел на резкость. Рот Хелен был открыт, по щекам текли слезы, голова странно ходила вверх-вниз, как у младенца, который еще не научился держать головку.
— По нашему мнению, это — мать Аманды, — сказала Герт, — хотя к настоящему моменту это официально не подтверждено.
Хелен застучала кулаками по груди Лайонела, взвыла и закинула левую руку ему на плечо, указательный палец при этом был направлен на что-то, находящееся за кадром. Мы стали свидетелями переживания страшного горя, вторжения в частную жизнь безутешной матери.
— Она кажется расстроенной, — сказал Гордон. Ну, Гордон, красавец, ни малейшей подробности не упустит!
— Да, — согласилась Таня.
— Поскольку время имеет сейчас первостепенное значение, — сказала Герт, — всех, видевших маленькую Аманду, полиция просит сообщить.
— Маленькую Аманду? — сказала Энджи и покачала головой. — Какой же еще ей быть в четыре года? Огромной, что ли? Взрослой?
— …всех, располагающих какой-либо информацией об этой маленькой девочке…
Показали фотографию Аманды во весь экран.
— …просят сообщить в полицию по телефону, указанному ниже.
Под фотографией на несколько мгновений появился телефонный номер отдела по борьбе с преступлениями против детей, затем передача продолжалась из студии. Вместо слов «Пропал ребенок» между головами ведущих появилась Герт Бродерик в прямом эфире, на этот раз она была дана меньшим планом, крутила в руках микрофон и смотрела в камеру пустым, слегка растерянным взглядом на ничего не выражающем, слегка растерянном лице, между тем как Хелен по-прежнему выходила из себя у подъезда, а Лайонел теперь уже вместе с Беатрис пытался ее удержать.