— Ты согласна, Стефани? — спросил Джон.
Стефани даже не успела сообразить, как и почему она согласилась. Скорее всего, Самюэль Лэм обладал удивительным даром убеждать людей и принуждать их действовать по его воле.
— Конечно, поедем. Но только наша машина сломана, — спохватилась Стефани.
— Да черт с ней! Я вас туда отвезу и потом спущу обратно. Но, если вы захотите выехать, так у меня там есть еще один автомобиль. Джип.
— Нет, к джипу я больше не прикоснусь, — сказала Стефани.
Самюэль вопросительно посмотрел на нее.
Билли под столом толкнул ногой Чака.
— Ты слышал?
Чак кивнул.
Темнокожая девушка в лимонном платье еще шире открыла рот и с недоумением посмотрела сначала на Билли, а потом на Чака. Она абсолютно ничего не понимала в их разговоре.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
— Как можно выведать адрес. — Комплимент Стефани тронул сердце Самюэля. — Зачем в подвале дома бочонок меда? — Почему Чаку и Билли нравятся природные катастрофы? Ответ очень прост — они прячут все следы. — Смутные предчувствия Билли. — Как связан обрыв телефонной линии и сон одного из наемных убийц. — Прогулка к ручью и разожженный камин. — Недостаток кожаных подошв на ботинках Билли. — Джон спасает Стефани, рискуя своей жизнью. — А вот Чак не смог спасти своего друга.
Через полчаса Самюэль Лэм помог перенести вещи Джона и Стефани в свой фургон. Он все время хохотал, подшучивал над Джоном… Потом помог Стефани устроиться на переднем сиденье рядом с ним, запустил двигатель, и ярко-красный фургон умчался со стоянки у отеля по дороге, ведущей в горы.
Луиза пересела на колени к Чаку. Тем более, что он не противился этому. А цветная девушка устроилась на коленях Билли и принялась мять его большие уши.
— Послушай, — обратился Чак к Луизе, — ты знаешь этого мужчину?
— Какого? — спросила Луиза.
— Ну, вот этого, который приехал на красном фургоне?
— Конечно, знаю. Зовут его Самюэль.
— Это я слышал. Откуда он?
Луиза пожала плечами.
— Да живет где-то здесь рядом.
— Что значит где-то… Конкретнее ты можешь?
— Конечно, могу. В горах. Там раньше была старая ферма. А он построил там дом. Вообще это какой-то чудаковатый человек… Я вот только сегодня узнала, что он скульптор, да, к тому же, известный.
— Скульптор? — проговорил Чак.
— Да. Это они говорили о нем.
— Говоришь, в горах?
— Да. Это по этой дороге надо подниматься в горы. А потом там есть поворот, развилка — и вновь поднимаешься в горы… Слушай, Чак, — Луиза посмотрела в глаза мужчины, — а почему это ты так интересуешься этим Самюэлем?
— Знаешь, Луиза, — Чак обнял девушку за талию, — боюсь, как бы он не отбил тебя у меня.
Луиза засмеялась.
— Отбить у тебя? Меня? Знаешь, он мне совсем не нравится. Вот ты — другое дело.
Чак уткнулся в плечо Луизы.
— Тогда, крошка, все прекрасно.
Они долго сидели на террасе, пока окончательно не стемнело. А потом пошли к океану, и еще долго слышался веселый смех Луизы и громкие голоса мужчин.
Дом Самюэля Лэма и в самом деле поражал своими размерами. Тут и Стефани, и Джон сразу поняли, что Самюэль построил дом на века.
Белые, грубо отесанные известковые камни, мощный фундамент, который остался от старой фермы, подвалы, два этажа и огромная мастерская с окнами во всю стену.
— Самюэль, зачем тебе такой большой дом? — спросил Джон Кински.
Ему приходилось почти кричать, чтобы его расслышал Самюэль, который в этот момент находился в другом углу мастерской.
— Зачем большой дом, спрашиваешь? Я сам большой, и мои работы большие…
Самюэль Лэм расхаживал между своих скульптур, словно находился на светском приеме. Он похлопывал их своей грубой ладонью, сдувал пыль, щурил глаза, как бы оценивая свои произведения.
— И это ты все сделал за один год?! — изумился Джон Кински.
— А что мне еще оставалось делать? Ну, не смотреть же мне телевизор и не разговаривать же с собаками?! Вот я и рубил камень… Да это ведь не все работы. У меня уже многое успели купить… Если бы я стянул сюда все, что успел сделать за последний год, мы бы друг друга не увидели.
Стефани впервые попала в мастерскую такого скульптора.
— Самюэль, и вы все это делаете своими руками? У вас нет помощников?
— Есть помощники.
— А где они?
— Вот, — Самюэль Лэм показал свои руки. — Но, честно признаюсь вам, они устали за этот год и хотят отдохнуть.