Они проехали немного назад по правой стороне дороги. Джон заехал на обочину и выключил зажигание. Мужчина и женщина прошли к столикам под деревьями. Им приятно было есть и чувствовать на себе взгляды незнакомых людей, сидящих за другими столиками.
Ночью поднялся ветер и в угловой комнате, на одном из верхних этажей большого отеля, было слышно, как обрушиваются на берег тяжелые волны. В темноте мужчина натянул поверх простыни легкое одеяло, а женщина сказала:
— Ты доволен, что мы остановились здесь?
— Да, мне нравится слушать шум прибоя.
— И мне.
— А помнишь, ты мне говорила о том, что хотела бы слушать шум дождя по железной крыше?
— Помню. Я и сейчас хотела бы слышать, как грохочут огромные капли о жестяную крышу.
— Почему о жестяную, Стефани?
— Знаешь, когда-то очень давно, я тебе об этом не рассказывала, со мной произошел странный случай…
— С тобой произошел странный случай?
— Да нет, не странный, а ужасный. Но сейчас я хочу рассказать о другом. Мне пришлось несколько месяцев жить на берегу реки, в которой было полно крокодилов. Меня спас один старик, очень добрый, и я по ночам слушала, как о крышу его хижины стучат тяжелые капли дождя.
— Так это у тебя с тех пор такие ностальгические воспоминания?
— Да, с тех пор.
— Прекрасно. Я понимаю, что твой дом в Сиднее и твое знаменитое поместье — Эдем — это совсем другое. Это далеко не рыбацкие хижины с железными крышами.
— Почему? Если забраться на мансарду в моем поместье, то там тоже слышно, как стучит дождь по крыше.
Сейчас мужчина и женщина лежали и слушали шум моря. Женщина опустила голову на грудь мужчине, и он коснулся подбородком ее затылка. Потом она устроилась повыше и прижалась щекой к его щеке. Стефани поцеловала Джона, и он почувствовал прикосновение ее руки.
— Как хорошо, — сказала она в темноте, — как чудесно! Ты уверен, Джон, что ничего не хочешь?
— Не сейчас, Стефани, я замерз. Пожалуйста, обними меня и согрей.
— А я люблю, когда ты лежишь рядом такой холодный.
— Если ночами будет так холодно, нам придется спать в пижамах и завтракать в постели.
— Это просто дует ветер с океана, — сказала Стефани. — Послушай его. Нам просто кажется, что холодно, а на самом деле стоит жара.
Джон напряженно вслушивался в тишину, которую пробивали удары волн.
— Нам будет здесь хорошо с тобой, — сказал Джон. — Если хочешь, то можем пожить тут подольше.
— Может быть, — задумчиво произнесла Стефани. Мне тут хорошо, но это сейчас, а потом… Я никогда не знаю, что будет потом.
— Если тебе станет здесь плохо, — произнес Джон, — то мы уедем. Тут есть куда поехать — побережье большое.
— Хорошо, Джон, мы поживем тут пару дней, а потом посмотрим.
— Ладно, Стефани, но если мы останемся, я хотел бы начать писать картину.
Стефани удивленно посмотрела на мужа:
— Но ведь здесь нет ни мольберта, ни красок, ни кистей, ни даже простого карандаша… Ты же ничего не взял с собой.
Джон поджал губы. Ему сделалось немного не по себе от того, что он проговорился о своих тайных мыслях. Ведь он давал зарок говорить со Стефани только о ней, о любви, о природе и не надоедать ей. Ведь, в конце концов, Стефани не говорила с ним о делах или о деньгах…
Стефани, чтобы как-то замять свою вину, сказала:
— Это будет чудесно, Джон, если ты снова начнешь писать, но ведь у тебя ничего с собой нет.
— Ничего страшного, все это можно купить.
Джон отвернулся от Стефани и посмотрел в черный прямоугольник окна.
— Завтра посмотрим, стоит ли здесь оставаться дольше, — Стефани прижалась к его щеке. — Ты сможешь работать в номере, если я уйду на пляж. А потом мы подыщем что-нибудь получше, что-нибудь похожее на твою мастерскую.
— Конечно, — кивнул головой Джон не поворачиваясь к жене.
— Джон, — Стефани принялась пальцами перебирать волосы на его голове, — не нужно беспокоиться за меня и думать обо мне специально. Потому что я люблю тебя и нас только двое в этом мире. Не думай обо мне, все должно получаться само собой. Ты должен немного больше любить самого себя, Джон, любить больше, чем меня.
Джон удивленно посмотрел на Стефани:
— Конечно, я же делаю так. Я люблю себя больше, чем тебя.
Стефани обняла Джона и прильнула к нему.
— Пожалуйста, поцелуй меня, — сказала она.
Джон поцеловал Стефани.
— Я ведь не сделала ничего плохого кроме того, чего могла не делать. Ты сам знаешь это.
— Конечно знаю. Я постараюсь вести себя так, чтобы не стеснить тебя, Стефани.
— Делай что хочешь, ни в чем не стесняй себя, мне это будет только приятно. Мне очень хорошо в последнее время. И знаешь почему, Джон?