— Это правда?
— Да, Джон, это правда.
— Тогда, если это правда, я ничего тебе не буду говорить о том, как бы я рассказал о тебе.
Джон приподнялся на кровати, положил свою руку на плечо Стефани и опрокинул ее на подушку. Стефани приоткрыла губы. Джон наклонился и страстно поцеловал ее. Женщина прижала Джона к себе.
— Обними меня… обними, — шептала она, — обними как можно крепче и не выпускай. Не выпускай очень долго… держи меня… держи.
— Хорошо, хорошо, Стефани, я тебя держу.
— А теперь положи свою ладонь мне на затылок. Чувствуешь, какие у меня волосы? Это напоминает шкурку зверька, да?
— Возможно, но я не знаю, как называется этот зверек.
— Неважно, как он называется, но все равно ведь тебе приятно, не правда ли?
— Мне действительно приятно.
— А теперь давай я буду тебя целовать. Только ты перевернись.
Джон покорно лег на спину, а Стефани оперлась руками о подушку и несколько мгновений смотрела на лицо Джона, на его влажные подрагивающие губы, на крылья носа, которые трепетали, на кадык, который подергивался, на мускулистую шею.
— Джон, ты прекрасен, — прошептала Стефани, — опускаясь на него. Так ты не против, Джон?
— Что не против?
— Мы согрешим сейчас с тобой?
— А почему бы и нет?
— Смотри, вот здесь, где ты меня обнимаешь, я почти девочка. Видишь, какая у меня нежная кожа?
— Да, здесь ты девочка. А вот здесь ты настоящая женщина.
Джон положил свою ладонь на грудь Стефани.
— Осторожнее, не так быстро, — попросила женщина, — не спеши, все будем делать очень медленно. Ведь нам некуда спешить?
— Да, мы все будем делать медленно.
Груди Стефани напряглись и округлились под его пальцами.
— Я тебе уже говорила, Джон, что вот это — самое главное мое приданое.
— Я верю, я согласен на такое приданое. Оно фантастически богатое. И неужели оно принадлежит мне?
— Конечно тебе, а кому же еще? Только тебе.
— Ты хочешь, чтобы оно всегда принадлежало мне?
— Да, всегда. Но больше всего я хочу, чтобы все это принадлежало тебе сейчас, сию минуту, сию секунду. Скорее, Джон, не медли…
Джон опрокинул Стефани на спину. Женщина забросила руки за голову, потом вцепилась пальцами в спинку кровати и протяжно вздохнула.
На следующее утро по-прежнему сильно штормило и хлестал дождь. Океан тонул в дымчатом молочком мареве. Даже берега было не видно. И когда в перерывах между шквальными порывами ветра небо прояснялось, то по ту сторону охваченного штормом залива виднелись только окутавшие подошву гор облака.
После завтрака Стефани накинула плащ и ушла, оставив Джона одного. Он долго ходил по номеру, как бы прикидывая, с чего начать работу. Наконец, подошел к своему чемодану и решительно достал два больших новых альбома с хорошей бумагой.
Он взял карандаши, фломастеры и уселся за стол. Работалось просто и легко, возможно, даже слишком легко.
— Будь осмотрителен, — говорил Джон сам себе. — Очень хорошо, что у тебя вроде бы все получается, и получается так просто. Чем проще, тем лучше. Но самое главное, чтобы умом ты понимал, что все это не не так уж и просто. Представь себе, как сложно то, что ты хочешь изобразить, а потом уж принимайся за дело. Ведь все, что было и все что ты видел, — это очень настоящее. А как это все перенести на бумагу? Как впечатления и воспоминания изобразить на листе? Как из них сделать изображение? Как его оживить?
Наконец, Джон закончил. Он убрал альбомы, сложил карандаши и фломастеры в деревянный пенал и все это спрятал в свой чемодан, вместе с картонной коробкой для красок, оставив на столе лишь затупившийся карандаш и несколько скомканных листов бумаги.
Потом он еще несколько минут походил по номеру, как бы избавляясь от тех чувств, которые охватили его во время работы. Он почувствовал, что проголодался, взял с вешалки теплую куртку и спустился по лестнице в холл.
Он заглянул в уютный для такой дождливой погоды полумрак гостиничного бара, где уже стали собираться посетители. Ключ он оставил у немолодого портье. Принимая ключ, помощник портье достал из почтового ящика записку и сказал:
— Это жена оставила для вас.
Джон развернул записку и прочел:
«Я не хотела тебе мешать. Жду в кафе. Люблю. Стефани».
Джон накинул на плечи куртку, нащупал в кармане берет и вышел из гостиницы в дождь.