— Я согласен, — сказал старик, — и завтра приду опять на это же место. В той шкатулке было очень много историй.
— Спасибо.
Джон и Стефани подошли к своему столику.
— Стефани, ключи от машины у тебя?
— Да, — ответила женщина.
— Можешь мне их дать?
Она протянула ему ключи и спросила:
— Не глупи, Джон, во всем виноват дождь. А еще то, что работаешь ты один. Присядь.
— Ты этого очень хочешь?
— Пожалуйста, — попросила Стефани.
Джон сел.
«Зачем все это? — подумал он. — Ты ушел, чтобы взять машину, уехать подальше и послать ее к черту. А сам вернулся и вынужден просить ключи. Да еще снова уселся на этот стул, как слюнтяй».
Джон взял стакан и допил остатки. Абсент, по крайней мере, был хорош.
— Обедать собираешься? — спросил мужчина.
— Скажи куда, и я пойду с тобой. Ты ведь еще любишь меня?
— Не дури, Стефани.
— Мерзкая была ссора, — сказала женщина.
— К тому же первая, — ответил Джон.
— Я виновата. Вспомнила об этих чертовых вырезках…
— Давай не будем об этих проклятых вырезках! Все из-за них.
— Все из-за них, — повторила Стефани.
— Все потому, что ты думала о них, когда пила. Не надо было пить, тогда бы это не пришло тебе в голову.
— Знаешь, это как отрыжка после вина, — сказала она. — Ужасно. Хотела пошутить, а сорвалось с языка…
— Знаешь, Стефани, что у трезвого на уме…
— Ну хватит, хватит, — попросила Стефани, — я думала, ты уже забыл.
— Забыл, — без всякого выражения в голосе сказал Джон.
— Что ж ты тогда только об этом и говоришь? — спросила женщина.
— Не стоило нам все-таки пить этот абсент.
— Да, не стоило, особенно мне. Тебе-то он был необходим.
— Думаешь, тебе станет лучше?
— Слушай, неужели нельзя остановиться?
— С меня уж точно хватит, осточертело. Терпеть не могу это слово.
— Хорошо, что только это, — сказал Джон.
— О, черт! — воскликнула женщина.
— Обедай сама! — сказал мужчина.
— Нет, мы пообедаем вместе и будем вести себя по-людски. Давай попробуем.
— Попробуем.
— Тогда прости меня. Я действительно пошутила, но не очень удачно. Правда, Джон? Забудем об этом.
— Я согласен, давай об этом забудем.
— Где ты предлагаешь пообедать?
— Вот об этом стоило бы подумать. Здесь мне не хочется. Да и вообще, что-то у меня пропал аппетит после рассказов об этих ужасных мохнатых пауках.
— Да брось ты, Стефани. Это не страшнее, чем история о крокодилах.
— Не напоминай, я тебя прошу, я не хочу слышать о крокодилах. Я вообще хочу забыть всю свою прежнюю жизнь. И иногда, мне кажется, это удается.
— Ты хочешь вычеркнуть все, что было в твоей жизни?
— Нет, я не хочу ничего вычеркивать, не хочу категоричности. Я хочу только одного: сейчас принадлежать тебе, быть с тобой и не думать о прошлом и будущем.
— Видишь, наши желания в чем-то совпадают. Я тоже не хочу вспоминать прошлое и не хочу заглядывать в будущее. Мне нравится то, как мы с тобой живем.
— Послушай, Джон, хоть погода и скверная, может, прогуляемся?
— Прогуляемся… — Джон посмотрел на улицу, на лужи, на раскачивающиеся от порывов ветра высокие деревья. — Можно прогуляться, но, я боюсь, тебе будет холодно.
— Это хорошо. Значит, я очень быстро отрезвею.
— А ты считаешь себя пьяной?
— Нет, я не считаю себя очень пьяной. Но мне хотелось бы быть совершенно трезвой, чтобы в голову не лезли всякие глупые мысли.
— Стефани, я уже забыл.
— О чем?
— Я забыл уже о том, как мы ссорились. Я забыл об этих проклятых рецензиях.
— Молодец, Джон, ты просто молодец. А я бы вот так, как ты, не смогла.
Мужчина и женщина расплатились и покинули кафе. Они шли по улице, подняв воротники. Дождь то утихал, то вновь начинался. Ветер шумел в кронах деревьев. Волны накатывали на берег, с шумом разбивались о прибрежные камни и вновь откатывали. В океане не было видно ни одной лодки. Только у причала суетились несколько рыбаков в промокших одеждах. Они о чем-то весело переговаривались, покрикивали друг на друга и переносили с причала на шхуну тяжелые ящики с металлическими уголками.
— Они что, сейчас выйдут на рыбалку? — спросила Стефани.
— Навряд ли, думаю, сейчас выходить в океан опасно.
— А ты бы смог сейчас сесть в лодку и отправиться на рыбалку?
— Я? — Джон задумался. — Скорее всего, нет.
— А что бы тебя могло заставить сделать такой отчаянный поступок?
— Меня? Только голод.
— Ты голоден, Джон?
— Да.
— Тогда пошли поедим.
— Но, Стефани, сколько можно? Есть можно три, четыре, ну пять раз. Но нельзя же есть десять раз на дню!