— Не знаю. По-моему, если хочется, то можно, — сказала Стефани. — Мы же делаем другие вещи, если нам хочется, и очень часто.
— Но это не совсем одно и то же. Я не хочу растолстеть, потому что ты меня тогда разлюбишь, — сказал Джон, пытаясь обнять Стефани.
Но та почему-то ушла от его объятий, вступив по щиколотку в чистую прозрачную лужу.
— Джон, я хочу жареного морского окуня. Неужели, если я тебя попрошу, ты не отправишься сейчас же на рыбалку?
— Да нет, Стефани, все это можно сделать куда проще. Я думаю, в следующем кафе будет и жареный морской окунь, и салат, и местное вино.
— Да нет, Джон, ты не понял меня. Я хочу именно того окуня, которого поймаешь ты.
— Ну что ж, сказал Джон, еще выше поднимая воротник куртки, — ночью ты говорила, что любишь жертвовать чем-то ради меня, а теперь заставляешь отправляться на верную гибель в открытый океан.
— Я просто хотела проверить, — рассмеялась Стефани, — пойдешь ты на рыбалку ради меня или нет.
— Конечно пойду, — сказал Джон, — но ты потом будешь плакать. Ты будешь вдовой.
— Но долго вдовой я не буду, — сказала Стефани. — Я прекрасно загорела и хорошо выгляжу. Выйду замуж за какого-нибудь местного хитрого паука.
— Да, конечно, — вздохнул Джон, — возле тебя пауков крутилось достаточно и в Сиднее. Все тебя оплетали гадкой липкой паутиной, а я, идиот, вырвал тебя оттуда и решил увезти подальше от суеты, а ты снова начинаешь плести интриги, хочешь кого-то сжить со света…
Стефани стояла по щиколотку в луже.
— Джон! — вскрикнула она и сняла с ног туфлю. — По-моему, нам стоит пройти босиком по пляжу. Давай спустимся и пойдем у самой кромки прибоя. Мы намокнем, а потом у нас будет причина лечь в постель и согреть друг друга.
Стефани, не дожидаясь согласия своего мужа, шагнула через парапет и побежала по широкому пляжу к самой воде. Тяжелый мокрый песок прилипал к ее босым ступням. Бежать было трудно. На полдороги Стефани обернулась и призывно помахала Джону рукой. Тот колебался, потом, не снимая туфель, шагнул через парапет и направился к жене. Та принялась от него убегать.
— Стефани, успокойся, ведь я не мальчик, чтобы бегать за тобой, пытался урезонить жену Джон.
Но та нагнулась, схватила маленький камешек и запустила им в Джона.
— Ах, ты так? — закричал он, сгреб пригоршню камней и запустил ими в сторону Стефани.
Камни, не долетев, упали, зарывшись в мокрый песок. Притворившись, что Джон попал в нее, Стефани картинно схватилась за голову и рухнула на мокрый песок. Джон вначале испугался, но вскоре понял, что Стефани разыгрывает его. Он опустился возле жены на колени и перевернул ее на спину.
— Ты попал мне вот сюда, — Стефани приложила указательный палец к губам, — и должен залечить мою рану.
Джон нагнулся над Стефани и, схватив за запястья, развел ее руки в сторону, прижав их к песку.
— Теперь ты никуда не денешься, обманщица. Ты же насквозь промокла, — внезапно заметил Джон и попытался поднять Стефани с песка.
— А мне приятно промокнуть, приятно поваляться в песке. И ты обваляйся.
Стефани толкнула Джона коленом в бедро, отчего он упал рядом с ней.
— Мы вываляемся так, что нас не пустят даже в этот отель. Мы будем похожи на бездомных, будем сидеть под навесом кафе и рассказывать всякие истории. Ты будешь рассказывать про меня, а я буду рассказывать про тебя, и нас будут угощать абсентом бесплатно.
— Идея мне нравится, — вздохнул Джон, — если, конечно, мы с тобой не схватим воспаление легких и не умрем еще до этого.
— Действительно, вставай, вставай, — Стефани принялась поднимать Джона.
А тот раскинулся на песке, закрыл себе лицо беретом и сложил руки на груди.
— Ну не хочешь — не надо, тогда оставайся здесь. Скоро начнется прилив, и тебя утащит в океан, — Стефани отошла на несколько шагов и остановилась, ожидая, что Джон бросится догонять ее.
Но когда женщина обернулась, мужчина все так же лежал на песке под дождем, прикрыв лицо беретом. И тут в душе Стефани поднялась злость на Джона, она впервые рассердилась на него. Ее раздражало и то, как он сейчас лежит, и то, как он молчит. Ее начало раздражать само его существование, что-то враждебное было во всем его поведении, в его безмолствии и бездействии.
Стефани решительно двинулась вперед, она шла по мокрому песку пляжа, увязая в нем и не оборачивалась. Наконец, перед ней встал парапет. Спрыгнуть с него было легко, но взобраться — не очень.
Стефани, обдирая пальцы, принялась взбираться на бетонный парапет волнолома. Когда она оказалась на верху парапета, то обернулась. Джон все так же, без движения, лежал на песке, все так же берет прикрывал его лицо.