К вечеру изнурительная жара во Фрипорте спала. В затененной жалюзи комнате отеля стало прохладно.
Джон и Стефани вместе легли в глубокую ванну, Джон повернул кран, и сильный поток воды со всей силы обрушился на их тела. Выйдя из ванной, они растерли друг друга большими полотенцами, забрались в постель.
Свежий ветер с океана проникал через ставни и ласкал их тела. Стефани лежала, подперев голову руками.
— А что, если мне снова превратиться в мальчика? Это не очень неприятно?
— Знаешь, Стефани, ты мне нравишься такой, как есть.
— Так заманчиво. Но наверняка мне следует быть осторожней. А то я могу перебрать в своих чудачествах.
— Да, Стефани, лучше оставайся самой собой.
— А почему у тебя, Джон, меняется голос, когда ты говоришь мне это? Пожалуй, я решусь.
— Нет, только не теперь, Стефани.
— Ну, спасибо тебе и на этом. Тогда буду любить тебя как женщина.
— Конечно, ведь ты женщина. Моя любимая женщина.
— Да, я твоя женщина. И я люблю тебя, люблю.
— Молчи.
— Не буду. Я твоя Стефани и люблю тебя.
— Ну, пожалуйста.
— Я люблю тебя всегда, всегда.
— Тебе незачем повторять. Я и сам вижу.
— А мне нравится произносить эти слова. И я должна буду говорить. Я всегда была чудной и послушной девочкой и буду такой, обязательно буду.
— Стефани, не нужно повторять.
— А я буду, я говорю и говорила, и ты сам говорил, а теперь, пожалуйста, ну, пожалуйста…
Она долго лежала рядом молча, и он решил, что она уснула. Но Стефани медленно поднялась на локтях и сказала:
— На завтра я приготовила себе сюрприз. Утром пойду погуляю по городку.
— Ладно, я сдаюсь, — сказал Джон.
Утром Джон встал, пока Стефани еще спала. Он прошел вверх по улице, вдыхая прозрачный, по-утреннему свежий воздух. На площади позавтракал в кафе и просмотрел местные газеты. На улице, поднимаясь в гору, он представлял себе спящую Стефани: красивая взъерошенная головка, похожая на фоне белой простыни на старинную монету, подушка отброшена в сторону и простыня плотно облегает ее тело.
Прочитав газеты, Джон расплатился и вышел. Ветер изменился, и на городок вновь опустилась жара. Он добрался до почты и забрал присланную ему из Сиднея корреспонденцию. Он вскрыл конверт и, пока стоял у окошка в ожидании завершения формальностей, необходимых для получения денег по чеку, которые переслали сюда из его банка, прочел письмо.
Наконец, застегнув набитый банкнотами рюкзачок, он снова вышел на солнцепек. В киоске он купил английские и американские газеты, доставленные сюда вчера вечером. Купил несколько посвященных современному искусству еженедельников, завернул в них английские газеты и спустился вниз по улице. Зашел в маленький прохладный ресторанчик, там никого не было.
И тут он вспомнил, что не договорился со Стефани о встрече.
— Что будете пить? — поинтересовался официант.
— Пиво.
— Знаете, у нас не пивной бар.
— Разве пива нет?
— Есть, но у нас не пивной бар.
— Иди ты… — сказал Джон, свернул свои газеты и вышел.
Он перешел на другую сторону улицы, потом свернул налево к небольшому бару, который он заприметил еще вчера. Он сел под навесом у входа и выпил большую кружку холодного пива.
«Официант, должно быть, просто хотел поговорить со мной — подумал он, — в конце концов он прав. Ресторан не пивной бар, только это он и имел в виду. Он вовсе не грубиян. Жалко, что у меня сорвалось. Он даже не нашелся, что ответить. Зря я так».
Джон выпил вторую кружку, подозвал официанта, чтобы расплатиться.
— А где ваша спутница? — поинтересовался официант.
Джон даже сразу не понял, что спрашивают его, но сообразив, расцвел в улыбке.
— Она еще спит.
— Конечно, — сказал официант, — на отдыхе можно позволить себе поспать подольше. А вы, мне кажется, привыкли вставать рано?
Джон задумался. Нет, он, конечно, тоже любил поспать подольше, но теперь, когда он почти не был занят делом, ему не спалось с утра.
Джон расплатился, поблагодарил официанта и вновь вышел на улицу. Он посмотрел на солнце, которое уже довольно высоко поднялось над горизонтом, и подумал, что Стефани уже, наверное, проснулась и недоумевает, где он.
«Нужно идти к ней», — подумал он, но спешить почему-то не хотелось. И он, не торопясь, разглядывая дома, сады, двинулся по улице к отелю.
Проснувшись Стефани с удивлением посмотрела на пустое место рядом с собой. Она даже коснулась рукой простыни. Та была прохладна.
«Значит, Джон ушел давно, — подумала она, — но куда?»