Дом, в котором мы живем, сделан из саманного кирпича. Тот, кто никогда не жил на Украине в маленьком городке, или в деревне, едва ли знает, что это такое. А технология проста! Выбирается свободное местечко во дворе, и строители месят голыми ногами глину с кизяками — сухими коровьими лепешками — и резаной соломой. Из этой смеси специальным ящиком без дна, но с ручками по бокам формуются довольно большие кирпичи и выкладываются в ряд для просушки на солнце. Обсохшие сверху кирпичи складывают пирамидой и долго еще держат на солнце, медленно прокаливая их для большей прочности. В результате получаются серые, не очень ровные сверху, строительные материалы. Зато затрат почти никаких. Глина — под ногами, кизяки и солома — свои или из ближайшей деревни. Из этого кирпича складывается низкий длинный одноэтажный дом, обмазывается сверху той же смесью, высушивается и белится известкой. Полы глинобитные, сделаны из утрамбованной глины. Самое дорогое в таком доме — это деревянные детали, окна, двери, стропила и, если есть, полы, поскольку лесов поблизости нет, и все деревянное везут издалека. Крыша в нашем доме покрыта рубероидом, она особенно важна, от ее крепости и влагонепроницаемости зависит долголетие самого дома. Для меня до сих пор остается загадкой, как эти домики, притулившиеся на спуске, не размывает и не смывает вниз в период обильных осенних дождей. Да и летом, когда идет грозовой дождь, вода льется по улице и во дворе потоками, мгновенно превращая глину в непролазную грязь, комьями налипающую на обувь.
Ниже, за забором стоит красавец-дом, сделанный из ракушечника. Ракушечник — материал номер два применительно к строительству местного жилья. Это более дорогой, привозной материал — пиленный блоками камень, имеющий морское происхождение. Ракушки и песок, спрессованные когда-то морем, обнажаются по мере отступления воды, высыхают и твердеют под тяжестью верхних слоев песка и земли, превращаясь постепенно в пористый, легкий камень, добываемый в Крыму и повсеместно используемый на юге для строительства. Дома из ракушечника ровные, прямые и обладают приятным для глаз бело-розовым цветом. Владельцы саманных хат посматривают на них с завистью.
Во дворе нашего дома, возле старого низенького забора в сухой серой земле виднеются кустики картошки и помидоров, густо заросшие пасленом — сорняком с черными, маслянистыми ягодами. Там же растет несколько яблонь, шелковиц и абрикосов. Здесь есть и клумба с розовыми, белыми и лиловыми мальвами, оранжевыми, отороченными черной каемкой бархатцами, или по-украински «чернобривцами», разноцветными петуниями и белым душистым табаком. Они радуют глаз пышностью и естественной красотой растений, цветущих в своей натуральной среде. Вечером, после полива, их пряный аромат сливается с запахами цветов всего городка. Этот общий пьянящий дух проникает повсюду и зовет идти к морю, смотреть, как огромное солнце висит в бледнеющем розовом небе и сначала медленно, а потом как-то неожиданно быстро скрывается за темным горизонтом; как небо вдруг становится совершенно черным, и загораются неисчислимые, большие и малые яркие звезды. Эти небеса, так не похожи на наше высокое северное небо, они обнимают меня, осыпая мерцающими драгоценностями звезд. Я часами смотрю на звезды, сидя на горке, над спуском к морю, испытывая одновременно и свою ничтожность перед этой неописуемой необъятностью и глубиной, и необыкновенную причастность к великому безмолвию, равнодушно взирающему на меня с высоты.
В Геническе я научилась плавать, нырять и ловить рыбу. Взрослые иногда брали нас детей на ночную рыбалку на парусном «баркасе», большой плоскодонной лодке с парусом. С такой лодки обычно ловили кефаль и селедку. Серьезность этого предприятия обусловливалась сложностью рыболовецкой снасти: на носу баркаса прикреплялся фонарь для привлечения рыбы, а длинные удилища, оснащенные несколькими крючками на лесках, свешивались по бортам идущей под парусом лодки так, чтобы крючки с наживкой бороздили воду. Кефаль и селедка — хищные рыбы и хватают только движущуюся еду. На такой рыбалке я была один раз и то, по малости лет больше путалась под ногами рыбаков, чем участвовала в процессе. Гораздо больше радости было на следующий день от ухи и от соленой кефали. Эта рыба необыкновенно нежная и жирная. Ночью, сразу после ловли, ее чистят, делают глубокий надрез вдоль спинки и солят. К утру деликатес готов! А уха из кефали вкусна, ароматна и сверху покрыта бляшками прозрачного, золотистого жира. От одних воспоминаний слюнки текут.