— Лучше. Феррари заехал исподтишка.
— А. Хорошо, — сказал я. — Какие ощущения перед свадьбой?
— Да нормально, по-моему.
Я прислонился к бюро и считал полоски на ковре.
Рон наконец рискнул вступить на территорию языка.
— Ты что-нибудь знаешь о музыке?
— Да, немного.
— Если хочешь, можно послушать мой проигрыватель.
— Спасибо, Рон. Я не знал, что ты любишь музыку.
— Конечно. У меня все до одной пластинки Андре Костеланеца. Ты любишь Монтовани?[23] У меня он тоже есть. Я люблю полуклассику. Если хочешь, можно послушать мою пластинку из Колумбуса… — Голос его постепенно затих. Наконец он пожал мне руку и вышел.
Снизу слышался голос Джулии, она пела: «Я буду тетей». Миссис Патимкин говорила ей: «Нет, деточка, ты будешь золовкой. Спой это, родная», но Джулия продолжала распевать: «Я буду те-о-тей», потом вступил голос Бренды: «Мы будем те-о-тей», Джулия подхватила песню, и в конце концов миссис Патимкин воззвала к мужу: «Скажи ей, чтобы перестала ее подзуживать…» Вскоре дуэт смолк.
Потом снова послышался голос миссис Патимкин. Слов я не мог разобрать, но ей ответила Бренда. Заговорили громче, теперь все стало слышно.
«Мне нужен полный дом народа?» — Это миссис Патимкин.
«Мама, я тебя спросила».
«Ты спросила отца. А сначала должна была спросить меня. Он не знает, сколько мне из-за этого лишней работы…»
«Господи, можно подумать, у тебя нет Карлоты и Дженни».
«Карлота и Дженни не могут везде поспеть. У нас не Армия спасения!»[24]
«Это еще что значит, черт возьми?»
«Что за выражения? Разговаривай так со своими подружками».
«Мама, прекрати!»
«Не смей повышать на меня голос. Ты палец о палец не ударила, чтобы помочь по дому».
«Я не рабыня… я дочь».
«Тебе не мешало бы узнать, что такое работа по хозяйству».
«Зачем? — сказала Бренда. — Зачем?»
«Затем, что ты ленивая, — ответила миссис Патимкин, — и думаешь, что мир обязан тебя обеспечивать».
«Кто это сказал?»
«Тебе пора зарабатывать деньги, хотя бы на свои тряпки».
«Зачем? Господи, папа может жить на одни дивиденды. На что ты жалуешься?»
«Когда ты последний раз помыла тарелку?»
«Черт возьми, Карлота моет тарелки!»
«Не чертыхаться здесь!»
«Мама! — Бренда уже плакала. — Почему ты такая, черт возьми!»
«Довольно, — сказала миссис Патимкин, — плачь со своим дружком».
«Со своим дружком… — плакала Бренда. — Почему ты на него не наорешь заодно… Почему все так злы со мной…»
В комнате напротив тысячи поющих скрипок Костеланеца закатились «Ночью и днем». Дверь Рона была открыта, и я увидел его на кровати, вытянувшегося, колоссального; он подпевал пластинке. Слова были из «Ночью и днем», но мелодию Рона я не узнал. Через минуту он поднял трубку и назвал оператору номер в Милуоки. Пока его соединяли, он повернулся набок и прибавил громкости в проигрывателе, чтобы его услышали на западе, за полторы тысячи километров отсюда.
Внизу раздался голос Джулии: «Ха-ха, Бренда плачет, ха-ха, Бренда плачет».
И Бренда взбежала по лестнице.
— Тебе это отольется, поганка, — крикнула она вниз.
«Бренда!» — крикнула миссис Патимкин.
«Мамочка! — закричала Джулия. — Бренда меня обзывает!»
«Что тут происходит?» — гаркнул мистер Патимкин.
«Вы меня звали, мистер П?» — крикнула Карлота.
А Рон в комнате напротив сказал: «Привет, Гар. Я им сообщил».
Я сел на свою рубашку от братьев Брукс и громко произнес свое имя.
* * *— Черт бы ее взял! — сказала Бренда, расхаживая по моей комнате.
— Бренда, как думаешь, мне убраться?..
— Ш-ш-ш. — Она подошла к двери и прислушалась. — Уезжают в гости, слава Богу.
— Бренда…
— Шшш… Ушли.
— С Джулией?
— Да. Рон у себя? Его дверь закрыта.
— Он вышел.
— Их тут никого не слышно. Ходят крадучись, на резиновых подошвах. Ох, Нил…
— Брен, я спросил тебя: может, мне побыть здесь завтра и уехать?
— Да она не из-за тебя злится.
— От меня тоже мало удовольствия.
— Из-за Рона. Она из-за женитьбы съехала с катушек. Да еще я тут. Теперь, когда появится паинька Гарриет, она вообще забудет о моем существовании.
— А ты разве против?
Она подошла к окну и выглянула наружу. Там было темно и прохладно; деревья шелестели и трепались на ветру, словно простыни, вывешенные для просушки. Все на дворе намекало на сентябрь, и я впервые задумался о том, что Бренде скоро уезжать в колледж.
— Разве ты против? — Но она меня не слушала.
Она подошла к двери в другом конце комнаты.