Конферансье. Учись, Олечка, учись. Пригодится…
Певица (в трубку, несколько растерянно). Алло! Вы слушаете. Я ошиблась. Он на сцене… Что? (Зажимает трубку.) Они говорят, будем ждать…
Конферансье (подсказывает). Уехал он.
Певица (в трубку). Алло… Говорят, он уехал… Что? (Зажимает трубку.) Они говорят – все равно будем ждать…
Конферансье. О господи!! (Берет трубку, переходит на крайне доброжелательный тон.) Алло! Буркини… Здрасте, дорогой директор! Да, мне говорили… Но не могу! Никак не могу! Дорогой мой, у меня отпуск с двадцать третьего… Я говорю – с двадцать третьего июня путевка у меня… Ну, что значит – юмор нужен?! Юмор тоже отдыхать должен. И потом, у вас Лютиков выступает, чего вам еще?! Почему не выступает? Какой фельетон? Алло! (Кладет трубку.) От черт, разъединили…
Аккомпаниатор. Вы не читали сегодняшнюю «Вечерку»?
Конферансье. Нет, а что?
Танцор. Лютикова раздолбали!..
Конферансье. Володю? За что?
Танцор. За репертуар. Называется «Кривая усмешка на эстраде». Лапа-та-па-та!!! (Танцует.)
Конферансье. Чего ты радуешься-то?
Танцор. Я не радуюсь. Я репетирую…
Конферансье (ворчит). Покрасился бы, Ваня! А то какой-то белобрысый цыган… Черт знает что!
Распахивается дверь, быстро входит Фокусник с двумя огромными чемоданами.
Фокусник. Все здравствуйте! Все здравствуйте! Горю со временем, товарищи! (Певице.) Олечка, привет! (Целует певице руку, ловким движением вынимает откуда-то цветы.) Прошу!
Певица. Не разбрасывай реквизит, Витя. Все равно пойдешь на сцену после нас.
Фокусник. Солнышко, у меня еще концерт на ВСХВ. Пять тысяч колхозников.
Аккомпаниатор. У нас в ЦДКЖ. Рабочий класс имеет преимущество.
Фокусник. Товарищи, вы меня режете… У меня же реквизит заряжен. (Открывает один чемодан, достает большую клетку с голубями.) Это же уэльсские турманы… Очень нервная порода! Они перевозбудятся и сорвут номер! (Конферансье.) Николай Сергеевич, ну скажите вы…
Конферансье. Не канючь! На леваках твои турманы сидят по три часа и не шелохнутся…
Фокусник. Жестокие люди! (Дает корм голубям.) Мэри… Джек… Гуль-гуль-гуль…
Конферансье. У тебя «Вечерки» нет?
Фокусник. Нет.
Конферансье. А достать не можешь?
Фокусник. Откуда?
Конферансье. Не знаю… Ты – фокусник… (Медленно набирает телефон.) Алло! Зина? Это – Николай… Нет, я еще не читал, ну все равно, это ж всего лишь «Вечерка»… Не центральный орган. Чего расстраиваешься? Будет опровержение! Скажи Володе – будет опровержение, мне точно сообщили… Алло!.. Какая междугородная? Минск? Давайте Минск… Алло! Здравствуйте еще раз… Это Буркини! Ну что, дорогой… Вы меня почти уговорили… Да!! Поеду!.. Но только вместе с Лютиковым. Что значит – невозможно?.. Голубчик, что ж вы такой нервный? В Москве еще не напечатали, а вы уже пугаетесь. Вы самостоятельная республика… Одним словом, я приеду, если будет Лютиков… У вас какие торжества? План по мелиорации? Молодцы!.. У нас как раз есть совместный фельетон про осушение болот… Так и скажите!.. Да не бойтесь вы! Кто вас к стенке поставит?.. Сейчас не девятнадцатый год, милый… Алло! Алло!..
Распахивается дверь, входит группа вооруженных людей. Два солдата и матрос. Это – артист драмтеатра Поливанов.
Поливанов. Пламенный привет! Кто у вас ведущий?
Конферансье. Я.
Поливанов. Значит, так, голуба моя: отрывок из спектакля «Любовь Яровая». Первый конвоир – артист Симаев, второй – артист Бусаев. В роли матроса Шванди – заслуженный артист республики Денис Поливанов. Вы записываете?
Танцор. Граждане, сейчас иду я.
Поливанов. Голуба моя, вы же видите – мы прямо со спектакля. Нам через полчаса обратно… Там же сюжет, голуба моя.
Конферансье. Денис Андреевич, вас просили быть полвосьмого. А сейчас начало девятого…
Поливанов. Но что ж я мог сделать? Они затянули первый акт. Это же театр.
Конферансье. Но концерт, извините, тоже – не туалет, куда можно забежать на секунду в любое время.
Поливанов (грозно). Вы, товарищ конферансье, эту шуточку лучше для сцены приберегите. А сейчас скажите определенно: выпускаете нас или нет?