Однако Илона то ли не заметила, но ли сочла благоразумным не обращать внимания на мое раздражение. Вместо этого она встала и двинулась к кровати.
- Не знаю, как вы, а я ложусь спать. Завтра будет трудный день.
Дальше же случилось то, от чего у меня сначала отвисла челюсть, а потом потекли слюнки. Она стала раздеваться. Совершенно спокойно, у меня на глазах. Вернее, это выражение не совсем адекватно отвечает ситуации, она просто не обращала ни малейшего внимания на мои разгоревшиеся очи, из которых, как из треснувшей банки варенье, так и сочилось вожделение.
Илона сняла одежду, осталась лишь в трусиках и в лифчике, и нырнула под одеяло. И тут же отвернулась, всем своим видом демонстрируя, что собирается спать и ничего более сверх того. Мне даже показалось, что она тут же и заснула.
Несколько минут я пребывал в стопоре, не зная, как поступить. Илона по-прежнему лежала ко мне спиной. Спала она или не спала, я не знал. Я хотел было ее окликнуть, но слова застряли в горле. В такую глупую, нелепую ситуацию я давно не попадал.
Наконец я окончательно убедился, что, сколько бы я, как истукан, не простоял возле постели, Илона ко мне не повернется. От злости и обиды я чертыхнулся, но исключительно про себя. Затем подошел к выключателю, вырубил свет, сбросил с себя одежду, разумеется, кроме трусов и тоже скользнул под одеяло. И услышал мерное дыхание молодой женщины. Она, в самом деле, спала! Мне ничего не оставалось делать, как повернуться к ней спиной и закрыть глаза, прося небесные силы как можно скорей ниспослать мне сон. Но я знал, что это случится не скоро, иногда небесные силы ведут себя очень капризно. Особенно если рядом с тобой лежит красивая девушка, до которой ты не решаешься дотронуться даже пальцем.
Глава 6
Когда я проснулся, то увидел, что Илона была уже на ногах и выглядела так, словно и не ложилась. Волосы тщательно уложены, на лице косметика. Я немного ошалело посмотрел на нее.
- Пора вставать. Уже много времени. Я вижу, вы любите поспать.
Она была права, после зубной боли больше всего я ненавижу рано вставать. Я типичная сова, люблю поздно ложиться и поздно стряхивать с себя сон. Я посмотрел на часы, было только восемь. Невольно меня охватило раздражение. И чего она поднялась ни свет, ни заря, нам нет никакого резона особенно торопиться. Разве что на встречу со смертью. Но и она, по моему разумению, может подождать пару часов. Когда имеешь дело с вечностью, такие задержки - сущие пустяки.
Я встал и направился в ванную. Долго стоял под холодным душем в надежде, что он выведет из организма сонную одурь. Одновременно я размышлял, как о прошлом, так о настоящем и будущем.
Что касается прошлого, то я думал о том, что скорей всего с прежней моей жизнью навсегда, в лучшем случае надолго покончено. Судьба в виде этой странной, непонятной особы жирной чертой отделила меня от прежнего, такого приятного, да по сути дела беззаботного существования. Хотелось бы знать, за какие провинности и грехи? Разумеется, список того и другого у меня получается немалый, но при всем том ничего ужасного в своей жизни я не совершил. Ну, прелюбодействовал в довольно большом количестве, ну врал при необходимости, а иногда и без необходимости, ну играл в азартные игры. Но никого не предавал, никого не убивал до вчерашнего дня, никому не делал зла. По крайней мере, сознательно. Или если мне за это платили. Даже прощал своих недоброжелателей, если это не требовало от меня чересчур больших усилий и жертв. И вот так залететь, как неопытная девушка при первой интимной близости.
Что касается настоящего, то оно было для меня почти непостижимо. И в первую очередь это связано с тем, что я не понимал свою напарницу по незапланированным приключениям. Ее образ в моих глазах то и дело менялся. Сперва я принял ее за робкую и пугливую девушку, волею случая попавшую в страшный переплет. Затем она предстала передо мной в ином обличье, в обличье настоящей воительнице, хладнокровно расправляющейся с опасными преступниками. Теперь я ощущал, что она затеяла какую-то непонятную мне партию, в которой я лишь одна из фигур на доске, которую она намерена передвигать в нужные ей клеточки.
Что же касается будущего, то я смотрел в него с большой тревогой. Меня не покидало ощущение, что я ввязываюсь в дело, способное подобно гигантской океанской волне накрыть меня с головой. И что я даже приблизительно не представляю те опасности, которые поджидают меня на этом пути. Я же всегда сознательно держался подальше от сильных мира сего, отчетливо сознавая, что сам не создан из их числа. И никогда с ними не полажу. Мое призвание иметь дело с маленькими людьми, с их маленькими, как мошки, проблемками. В этой среде я чувствовал себя королем, я знал, что мне по силам решить любую или почти любую задачу. И до сих пор жизнь полностью подтверждала этот тезис. А теперь я вступаю на неизвестное мне поле и, как сапер, ежесекундно боюсь наступить на мину. Но самое печальное состоит в том, что никакого выхода у меня нет, я либо благополучно доберусь до конца этого поля, либо взорвусь где-нибудь посередине ее.
Когда я вышел из душа, то к моему удивлению меня ждал накрытый завтрак.
- Я заказала в номер еду, - пояснила Илона. - Ешьте, и уходим отсюда. Мы и так задержались здесь чересчур долго. Нам это делать нельзя. А все потому, что вы слишком много спите.
Это замечание задело меня за живое, но я не стал ничего говорить. Только не хватало нам сейчас поругаться. А с ней это можно сделать запросто. Я все лучше постигал ее характер, и он мне все меньше нравился. Этой особе, кажется, очень нравится командовать. Но с тех пор, как я покинул службу, я отвык от такого с собой обращения и привык быть командиром самому себе. Кстати, очень удобно, можно не только давать команды, но и спокойно их не выполнять. И при этом нисколько не бояться наказания.