Появилась мать. Она выглядела постаревшей и несчастной. Ему стало жалко ее, вдову, мать бестолкового сына. Ни к черту я не гожусь, подумал Тони. Когда мать скрылась из виду, Тони увидел хромую собаку, ковыляющую по тротуару. Он пошел за ней.
Глава 8
«Лунная прачечная» — гласила вывеска.
Из полуоткрытой двери валил пар. Майк и Луи вошли, держа в руках подростковые рабочие карточки. Входить в прачечную было все равно, что входить в преисподнюю. Жара жесточайшая. Пар пугал. Шум стоял ужасный — беспрерывные рев, бульканье, шипение. Повсюду на грязном, скользком полу стояли машины.
Из тумана, стуча деревянными башмаками, вынырнул человек. Одна рука его была забинтована.
— Ну? — крикнул он.
Луи помахал карточкой:
— Пришли устраиваться.
— Чего?
— Работать! — заорал Майк. — Отдел труда прислал нас.
Пар вырвался с особенно громким шипением, и Майк подпрыгнул от неожиданности. В тумане сновали какие-то фигуры.
— Очень жаль. Мест уже нет.
— Но нас прислали из отдела трудоустройства, — настаивал Луи.
— Нет работы, — повторил тот.
— Может, хоть какая-нибудь есть, мистер?
Тот подвел их ближе к двери, чтобы лучше слышать.
— Квалификация есть? — спросил он.
— Нет. Но зато есть душа, — сказал Луи.
— Потребуется больше, чем душа, чтобы работать на паровом прессе, — ответил тот.
Всегда так со взрослыми. Не понимают шуток.
Майк сказал:
— Так разве нужна квалификация, чтобы работать на таком прессе?
Вид у него был озабоченный. Последнее время он постоянно выглядел озабоченным. До ухода из школы оставался один месяц, а работы как не было, так и нет.
Луи сказал:
— У меня, мистер, ОУ по прачечному делу.
— Все, мест нет, — сказал тот. Пар на его бровях превратился в воду и стекал теперь ручейками по лицу. — В любом случае предпочитаю брать женщин. Парни все время озорничают. Лучше брать замужних женщин. Если хотите знать, я как раз нанял двух замужних на эту работу. Замужние боятся потерять работу. Приходят и уходят вовремя. Требуют меньше денег. Будь моя воля, сделал бы так, что здесь не увидели бы ни одного парня.
— Простите нас, что родились на свет, раз это вас так огорчает, — сказал Луи.
На улице шли дорожные работы. На груди у рабочего, разбивавшего пневматическим молотом мостовую, красовалась татуировка женщины, которая все время вздрагивала в такт ударам. Второй рабочий был черный. Луи позавидовал ему.
Заглядевшись, Луи споткнулся о доску и упал. Он так больно ударился коленом, что потерял самообладание, схватил лопату и замахнулся ею. Майк тоже схватил лопату и, громко смеясь, начал дурачиться. Но Луи было не до веселья. В нем будто вскипели все огорчения и обиды. Он запустил лопатой, чуть не попав в человека в форменной фуражке. Тот с криком бросился на Луи.
— Беги! — крикнул Майк.
Они бросились прочь, вслед им неслись крики преследователей. Они мчались по улице, потом свернули в переулок. Луи врезался в мусорный ящик. Майк налетел на кошку и свалился на землю. В каком-то дворике, порядком напуганные, они с трудом перевели дух.
— Я разозлился, — сказал Луи. — Почему отдают нашу работу каким-то замужним женщинам? У них есть мужья. Нечего им брать мужскую работу.
— Ничего, найдем что-нибудь, — сказал Майк. — Я не завидую теткам с такой работой, Луи. Семь фунтов в неделю, чтобы вкалывать в таком аду. Маловато, пожалуй.
— Так работает моя мама. Слушай-ка, я посоветую ей купить пару таких деревяшек. Хоть ноги будут сухие.
— Повезло, что этот тип нас не поймал.
— Еще бы! Спорю, он позвонил бы в полицию. Такие типы в фуражках, они всегда зовут полицию.
— Если бы ты в него попал — конец.
— Значит, повезло, по крайней мере не повесят за убийство, — сказал Луи. Он не умел долго горевать.
— Луи, ты?
Черт, это отец. Как правило, Луи удавалось его избегать.
Отец полулежал в кресле и тянул пиво прямо из бутылки. Видно, у него кончились деньги и не на что было играть на скачках. У Луи опустилось сердце. Дома больше никого не было поддержать его.
— Луи, сбегай-ка за бутылкой для меня.
— Там закрыто, папа.
— А ты со служебного входа.
— Тогда дай деньги.
— Раз в жизни можешь угостить своего старика.
— Нет у меня денег.
— Есть.
— Нету. Откуда им быть? Ты же мне никогда не даешь денег.
Мистер Кам носил широкий кожаный ремень. Он стал отстегивать его. Луи хотелось удрать, но он не двинулся с места. Ему было почти шестнадцать, и пора было дать отцу отпор.
— Ты еще поговори у меня, — сказал мистер Кам, приближаясь к Луи с ремнем в руке. Он уже не держался на ногах, свалился, с трудом встал и взмахнул ремнем. Луи ловко уклонился от удара и вдруг понял, что он сильней своего отца. Он оттолкнул отца, тот повалился в кресло и заговорил слезливо:
— Мой сыночек поддержит меня, когда будет работать.
— Я не могу найти работу, отец. Не знаю, когда начну, работы нет — хоть тресни.
Мистер Кам пополз по полу в поисках пивной бутылки.
— Кому нужна работа? — бормотал он. — Можно получать пятнадцать фунтов за просто так. Говорю тебе, только дураки работают. Пойди, пусть тебя запишут, Луи. Это твое право. Пусть дураки ишачат на хозяина. Кому надо гнуть спину с восьми до пяти, когда пособие дает не меньше?
— Мне надо! — крикнул Луи.
Смешно. Ему действительно это было надо. Он и в самом деле хотел работать. Но почему же? Ведь отец прав. Никто не может заставить тебя работать. Точно так же никто не имеет права заставить тебя голодать. На крайний случай есть пособие по безработице или средства вспомоществования, есть средства поддержки и средства семейного обеспечения, есть бесплатная одежда, бесплатное молоко, бесплатное еще что-нибудь для нуждающихся. Зачем, спрашивается, работать? Рабочим платят гроши. Тот парень с татуировкой, который орудует пневматическим молотом, наверняка получает немногим больше, чем если бы он жил на пособие. И никогда не получит больше, независимо от квалификации и возраста. Все деньги достаются хозяевам, вот кому. Для них сто фунтов в неделю — ерунда. По-настоящему гребут деньги все эти, у кого ОУ и ПУ, они получают все должности.
— Зачем тебе надрываться на работе? — повторял мистер Кам. Он сосал пивную бутылку, как ребенок соску.
Действительно, зачем, подумал Луи. Все равно не дадут умереть с голоду. Но тут он вспомнил о матери, которая вкалывает с утра до вечера в пару и сырости.
— Ну и пусть, — твердо сказал он, — я все равно хочу работать. Я и Майк. Люди должны работать. Если, конечно, могут. Если бы никто не работал, что тогда? Не было бы ни домов, ни машин, ни телевизоров, ни рыбных палочек, ни мыла, ни выпивки. Ничего бы не было, если бы никто не хотел работать.
— Да уж, без выпивки никак нельзя, — согласился мистер Кам.
Потом он запел что-то печальное и заснул, уронив голову на газовую плиту.
Луи понял, что больше не боится его.
Трудовик прямо сиял. Он выглядел помолодевшим и беззаботным.
— Ага, — сказал он, — Морган и Кам. Небесные близнецы.
Это была шутка, потому что Луи был черным, а Майк белым (вернее, Луи был цвета какао, а Майк — картофельного пюре, посыпанного кукурузными хлопьями).
— Ребята, у меня для вас приятная новость.
Им сразу представилось невероятное. Майк увидел себя забивающим потрясающе хитрый гол в ворота противника. Луи увидел себя ударником на сцене.
— Есть два предложения. В одном месте. Для бывших школьников. Приятная, чистая работа. Без смен. Хорошая перспектива. И никаких экзаменов. Ну что, здорово?