- Ну и отлично!
Хильла внезапно смолкла, не сводя с меня восхищенно выпученных глаз. Пауза повисла не то чтобы неловкая, но зная ее, можно было с точностью сказать, что в этой странной голове шла дилемма, с чего бы начать затяжную беседу. Этот напор сдерживался только плотиной общепринятых канонов воспитанности.
- Ты ведь понимаешь, что он..., - на слове «он» был произведен многозначительный кивок, - тебя спас.
- Он?
- Да, Рэгворд. Ты представляешь, где бы ты сейчас валялась с дивным швом от шеи до пупка?
Красочная картинка незамедлительно вспыхнула в моем мозгу и я машинально потянулась за пластиковым контейнером.
- Да, любопытно.
- Любопытно? - фыркнула Хильда. - милочка, любопытно, что сказал Зедан Матерацци тогда на футбольном поле, или странная фраза Каллипсо в третьей части Пиратов Карибского моря. Кажется, ты накануне новых отношений. Это тебе не пустые кувыркашки от случая к случаю. Ты Рэгворду жизнью обязана.
В связи с таким напором, теперь настала моя очередь растеряно выпучить глаза.
- У вас с ним связь, - продолжила Хильда, дергая бровями и выставляя напоказ щербатые зубы.
- Да, через дверь, которая снабжена приличным засовом. Хильда, не мели чепухи! У нас такая же связь, как у Мартина с Вивьен.
- О....хо-хо-хо, - заревела подруга на всю палату. - Ну, держись за свою койку, дорогуша. Последние новости! У этой сладкой парочки случилось свидание. Дэнглер пригласил Ви на прием в замке. Шампанское, балет, кринолины и поклоны сделали свое черное дело. Младшая Херст-Бьюрон проснулась в кровати Мартина, но того уже с след простыл. Постепенно блаженная улыбка сошла с бледной мордашки Вивьен. А то ходила, как зомби пару дней. Смотреть противно. И слава Богу, я уже чувствовала, что меня эта приторность доконает...
В палату зашла медсестра, но увидев Хильду, женщина переменилась в лице и замерла, будто испугалась.
- Ой, Реджина, не знала, что ты теперь здесь, - с нотками угрозы, прозвучало вместо приветствия от Хильды.
Опустив глаза в пол, женщина проверила капельницу, и ни сказав ни слова ретировалась.
- Ты с ней знакома? - я внимательно наблюдала за реакцией девушки, почуяв, что дело пахнет давней и гадкой историей.
Но прозвучавшего вопроса подруга будто и не услышала. Карие глаза замерли с нездоровым блеском, а губы плотно сжались в тонкую линию. Это был самый настоящий ступор. Сказать честно, я испугалась, как после просмотра добротного фильма ужасов.
- Ну, ветреность Мартина не такая уж и свежая новость, - нарочно громко произнесла я, чтобы вывести Хильду из состояния оцепенения.
Она вздрогнула и часто заморгала. Знакомая широкая улыбка тут же вернулась на ее лицо.
- Короче! Мой магазин сейчас заливают слезами. Старая карга Херст носится по Швангау, как недорезанная свинья и собирает сплетни, чтобы понять, кто обидел ее любимицу, но пока тщетно. Теперь-то эта кашолка ведет себя на так смело! Ну, да ладно. Меня это не так волнует, как состояние Рэгги.
Вот мы плавно и подошли к сути.
Хильда была уникальной личностью. Только она могла прийти к человеку с пробитой головой, который был при смерти два дня назад и вывалить свою тревогу за здоровенного мужика, которого чтобы завалить в разных смыслах, нужно было хорошенько постараться.
- Все это время, пока ты тут...эээ, поправляешься, Рэгги не вылезает из своей мастерской и пьет по-черному. Папе даже пришлось дверь выламывать, на пару с Мартином, чтобы убедиться, что Полссон жив. Ох!... Ты извини, что так не вовремя,- мне показалось, что Хильда сейчас подпрыгнет на месте от предвкушения моей реакции. - Но кролик ваш сдох. Рэгги засунул его к себе за пазуху, когда начал пить, ну, и в общем, завалился спать пьяным и прямо на питомца своего. Придушил.
Осторожно присев на краешек койки, Хильда долго искала на кистях моих рук, которые закутаны в смоченные какой-то дрянью бинты, живое место и не найдя такого, тяжко вздохнула и потрепала меня по больной ноге, от чего я поморщилась. Вид у нее был не самый расстроеный при этом.
- Ну, ну... Не переживай так. Нордман забрал трупик и закопал в лесу.
К слову сказать, на моем лице не дрогнул ни один мускул, и печальная участь Роджера не собиралась выжимать слезы из моего организма.
Странно, но смерть зайчонка, меня не особо сильно расстроила, куда больше разнылась рана на ноге.
- Вот. Мама нашла это под твоей елкой на кухне рождественским утром, - Хильда протянула мне красивый сверток, перевязанный зеленой лентой. На крохотной карточке, прикрепленной к упаковочной бумаге, было выведено мелким почерком — «Лора» - Это от Рэгворда.
Я закусила губу, чтобы не чертыхнуться и тоскливо покосилась на перебинтованные руки. Они сейчас только и годились на то, чтобы держать контейнер-блевалку.
- Помочь?
Хильда очевидно сгорала от любопытства и я не могла отказать ей в этом удовольствии. Моего одобрительного кивка она не дождалась.
Бумага зашуршала и через мгновение я увидела самые красивые перчатки в своей жизни. Добротная темно-фиолетовая замша изнутри была подбита коротко стриженным мехом, который лоснился на свету.
- О! Какая прелесть..., - подруга вертела мой подарок в руках с таким умилением, что боялась ее прервать. - Он несколько раз как-бы между прочим говорил матери, чтобы та, снабдила тебя чем-то получше брезентовых варежек. Рэгги же реставратор. Для таких людей самым важным всегда были руки.
Глаза Хильды предательски покраснели и она явно сдерживалась, чтобы не шмыгнуть носом.
Подарок и правда был трогательным, вот только надевать это чудо, чтобы таскать дрова, я никогда не решусь.
Впрочем, визит Хильды был для меня сколь информативным, столь и странным, в том плане, что я не могла отделаться от мысли, что облегчение от ее ухода было слишком явным. Я никого не хотела видеть.
На смену вяло текущим мыслям о моем чудесном спасении и странной реакции Рэгворда, пришла спасительная апатия, когда я жаловалась на головную боль и мне давали снотворное. День ото дня я чувствовала себя все лучше, но только физически. В эмоциональном плане, я пребывала на пороге затяжной депрессии.
Теперь я была обязана Рэгворду жизнью, но понятия не имела чем ему помочь. С этим человеком творилось что-то неладное. Строить из себя психоаналитика, я не умела, особенно учитывая, тот факт, что к любому, кто произносил в присутствии Полссона больше десяти слов, он поворачивался спиной и сбегал.
Мысль о том, что в живописной деревушке, меня поджидала реальная угроза смерти, по началу казалось смешной, но чем больше я над этим думала, тем мрачнее представлялось ближайшее будущее.
Пребывание в Швангау создавало внутри меня отчетливое ощущение, словно меня выпотрошили. Противоречивые чувства защищенности и нависшей угрозы, разрывали пополам.
Но, как оказалось, я словно в воду смотрела...
Изнасилование, до недавнего времени представлялось мне чем-то несуществующим и из разряда «с кем-то это случается, но не со мной».
Но чему удивляться, если из списка «Этого со мной точно не случится» навсегда была вычеркнута — смерть в сугробе.
Я вернулась к работе без намека на хромоту и психологических травм.
Весточки от Зорро до сих пор не было, и по этому поводу, я испытывала легкий мандраж. Впрочем, это противное состояние усугубляла и предстоящая встреча с Рэгги, которого я не знала как отблагодарить.
Подаренные перчатки я почему-то не решалась надеть. Телефон для связи с моим спасителем тоже не рассматривался, как способ донести до него слова признательности. Горло начинало сдавливать всякий раз, как я представляла себе грядущий разговор.
За две недели Полссон ни разу не навестил меня, за что я была ему благодарна. Столь странные отношения выбивали из меня больше сил, чем укладка дров в поленницу. И все бы ничего, если не тот факт, что Рэгги избегал меня как только мог. Я не видела его ни в мастерской, ни на кухне...