За неимением в Пылюкановке спортзала, приходилось выворачиваться, чтобы не заплыть жиром и оставаться в форме. Помимо силовых нагрузок, я выверила себе неплохую трассу вокруг лесной опушки и двух полей, около села, протяженностью в пять километров, где каждый день наяривала круги по сухой погоде.
- Баб Нюр, я машинку стиральную видела в доме. Неужели решились на скважину? Ой, как хорошо! А то клиентура жаловалась мне, что без удобств тут как-то тяжко, - я забросила слишком увесистый камень, чтобы Анна Витальевна.
- Ага, Васька уже обработал? Ну, ну... Куда же такие деньжищи отдавать?! Триста тысяч!
- Нет, Анна Витальевна, этот вопрос больше не обсуждается. Давайте дальше, что там еще порешать надо?
- Катерина отчетность подбила всю. Посмотришь, там по налогам что и взносы всякие, - баба Нюра совсем стушевалась и закусила губу потупив глаза.
- Говорите! - тут я не стала следить за интонацией, потому что видела насколько дискомфортно было пожилой женщине и легкий нажим ей не помешал.
- Да все в козочек моих упирается. Авочка, дочка, мне бы сырок продавать в городе, а на это заключение санэпидстанции нужно. Так вот, одна...ммм... чиновница местная заортачилась на нас.
- В смысле? Нарушения есть?
- Какие там нарушения, мы уже и независимую экспертизу прошли, все чисто. Просто, заведено так..., - баба Нюра поморщилась и окончательно залилась краской, но вздохнула полной грудью и выдала как есть, - взятку дать надо! Чтоб их всех! Сотню просят. Совсем суки страх потеряли!
- Сто тысяч?
- Да. Просили бы меньше, но только вся округа знает, что ты у нас из Америки и при деньгах.
- Ага, - я медленно доела клубнику, ощущая как внутри закипает знакомое чувство негодования. Но эту субстанцию я умела держать в узде, а потому стоило съездить и переговорить с этой чиновницей. - Ну, съезжу с Васей завтра. Что еще?
- Ава, забрала бы ты деньги эти от продажи машины. Уж больно много. Ни сегодня завтра пронюхают люди, что у меня на огороде мильоны зарыты, точно простынкой накрываться надо будет.
- Зачем простынкой? - я в недоумении вскинула брови, прекрасно понимая тревогу бабы Нюры.
- Ну, чтобы в сторону кладбища ползти, - совершенно серьезно добавила женщина.
- Ага, - снова кивнула я. - Хорошо, заберу, но не все. Оставлю на расходы, чтобы на год хватило.
- Да, какие у нас расходы? - Анна Витальевна махнула рукой. - А что же у тебя? Как дела? Смотрю и вижу, что хоть ты и улыбаешься, а глаза грустные, будто помер кто. Беда какая приключилась, Авочка, тебе может помощь какая нужна? Или у тебя амурное что стряслось?
- Эх, слово какое - АМУРНОЕ. В том и дело, что мне до амуров никак не добраться. Работа кругом и нет просвета в ней.
- Ой, что верно, то верно, но милая, так и жизнь пройдет. А ты в самом соку. Парня надо хорошего.
- Где их хороших найти? - выдала я коронную фразу всех русских женщин.
- Твоя правда! За границей там только такие и ходят, наверное.
- Какие? - я прищурилась от солнца, с любопытством слушая говор бабы Нюры.
- А такие, мол, «звоните Рикки Мартину». Голубые! - ответила Анна Витальевна пугливо выпучив глаза.
- Ну, да. Только мне другая категория все время дорогу перебегает.
- Какая? Не красивые что ли, аль кобели?
- Наоборот, баба Нюра, наоборот. Чем красивее мужик, тем породистее и крупнее у него тараканы. Но, это по моему личному опыту. Вот, сейчас, я без ума от одного экземпляра, но рядом с ним, я ощущаю себя полным ничтожеством, он само совершенство, а из этого ничего хорошего не следует. В идеал я не верю, и могу с уверенностью заявить, что стоит мне узнать его ближе, то всплывут не особо приятные подробности о его жизни или характере. Да и тараканы, по размеру, окажутся чуть меньше Вашей любимой коровы Азизы. Как подумаю об этом, так горечь во рту стоит, - черная тоска за Керо тут же скрутила меня судорогой.
- Так, ты бы желчный пузырь проверила, бы, Авочка, с этой горечью. Тут шутки плохи. У меня где-то настойка лопуха была. Надо будет поискать. Надо же! Такая молодая, а уже с животом проблемы. Едите все подряд и одну химию, вот и маетесь потом.
- Да, нет, баб Нюр это я так. Какой там желудок! Не волнуйтесь.
- Ой, да, беда, с этими мужиками и не говори! Правда, не надо всех под одну гребенку, милая. Ты к Васе нашему присмотрись. Заметила, как он выглядеть стал. Чистый весь ходит, подстриженный, и не только когда ты приезжаешь, а постоянно, - баба Нюра восторженно выпучила глаза, будто говорила не о элементарной гигиене, а о достижении просветления. - И пить меньше стал. Как пошел этот твой эко-туризм в гору, Вася явно ощутил ответственность за дело и взял себя в руки. Таких мужиков еще поискать, а эти твои «красивые»...
После этого слова Нюра скривилась, будто ей червивую черешню в рот сунули.
- Одна беда. С лица воды не пить! Хотя, глядя на Шурика, я и сама молодость вспомнила. Всегда питала слабость к темненьким, а тут еще и роста под два метра. Про бизнесмена из Болгарии я поверила только для вида. Чистейший энглихский, это тебе спасибо, я теперь разницу знаю, а то дура дурой была только ваш «хеллоу» выучила. Самый настоящий цыган! В это наши местные поверили быстрее.
- Сильно буянил? - с тревогой в голосе спросила я.
- Шурик, то?! Какой там! Как с больницы приехал, залег в своей комнате и носа не показывал, пока Вася не дал ему что-то на телефоне посмотреть. Ой, что было! Тут, почти вся клиентура была тихая и будто больная. Наркоманы поди. А Шурик, как получил этот телефон, так его словно подменили. С дуру вычистил мне за два дня курятник и хлев для коз. Потом взмолился, чтобы я ему огород дала вскопать. Полгектара отмахал, я думала, что он уже умом тронулся. Как видно, сильно по вкусу ему эко-туризм пришелся. И аппетит у мужика сразу прорезался, а то сколько я ему нашего сыра перетаскала.... Ой. Я же совсем забыла! - Нюра по-молодецки подскочила с табурета и рванула к холодильнику.
За бесконечным разговором мы снова вернулись в дом. Баба Нюра как между прочим разбудила Игорька и сунула ему в руки стакан ряженки с сахаром на полдник. Марсика отправился во двор. Как я поняла прогулок на сегодня больше не предвиделось.
- Вася же антернет мне показал. Как его... Дай, Бог, памяти! Хухл.
- Я тепло улыбнулась тому, как мило и непосредственно Анна Витальевна переделывала под себя иностранные слов, включая название всемирно известного браузера «Гугл». Теперь, это был «Хухл».
- Даром, что ли мои козочки молоко дают. Грудничкам в основном разбирали, когда я одну Майку держала. Ох, и хорошая коза была! Я же с полтора десятка животинок еще прикупила, а Василий подкинул идею делать сыр. Ты, Авочка, только нам подсоби в местной санэпидемстанции. Сыр хоть и вкусный, но мы его уже сами не съедаем. Вот тебе и деликатес. Тебя, как хозяйку быстрей послушают. Документы я тебе все отдам, сходи ты к этой Нельке, я ее уже видеть не могу.
- А что за сыр? - спросила я, когда поняла, что баба Нюра по привычке снова потеряла нить разговора.
- Мацирела и козий. Язык проглотишь! Вот с медком попробуй. Шурик его как распробовал, так смел половину наших запасов. Вся деревня разбирает за четверть цены.
Меньше чем за минуту, к одинокой тарелке с домашней колбасой, хлебом, редиской и зеленым луком, присоединилась роскошная коллекция сыра, нарезанное дольками яблоко, и литровая стеклянная баночка с жидким медом. Будто из воздуха, баба Нюра взмахнула белоснежной льняной салфеткой с шитьем, захлопав себя по пухлым бедрам, мол, никакой красоты на столе нет. Нырнув в нижний шкафчик, звонко дзынькнули резные хрустальные рюмочки и на столе образовались все условия для душевной пьянки.
Анна Витальевна знала, что я не люблю вино-натойки и очень поддерживала меня в этом, утверждая, что нет ничего лучше «беленькой». Так ласково, многие в России называли водку. Этот напиток еще нужно было отыскать надлежащего качества и баба Нюра знала, что лучший напиток поставляет ее соседка — Григорьена. Какое было имя у Григорьевны почти никто из деревни не помнил, но мужики, за эту бабу могли глотку любому перегрызть.