Он постоянно набирал сообщения, лишь изредка замирая, уставившись застывшим взглядом в никуда. Его лицо то и дело светлело, и Аджай мог поклясться, что этот человек сейчас улыбнется. Но Сомерсбри, будто поставил внутренний барьер на публичное проявление эмоций и на место возвращалась привычная маска непроницаемости.
За время на должности мэра Рамеш вдоволь насмотрелся на брезгливые мины иностранных делегаций, в чем, впрочем, не мог их упрекнуть.
Глядя на то, как пот каплями стекает по лицу господина Сомерсбри, и как тот спокойно смахивает их рукавом явно дорогой рубашки, мэр в очередной раз пообещал себе отправить служебное транспортное средство в автомастерскую, чтобы наконец-то починили кондиционер.
В присутствии Габриэля все мысли превращались в точку пульсирующего страха. Аджай прекрасно понимал, что спокойствие этого молодого человека, было самым обманчивым чувством и лишний раз отвлекать его не стоило, хотя так и подмывало предложить ему чистый платок, который всегда был в кармане пиджака скромного мэра. Но страх перед господином Сомерсбри перебороть было невозможно.
Мэр понимал, что возможно в эту минуту, Габриэль Сомерсбри мог набирать сообщение кому-нибудь из высшего аппарата управления в Нью-Дели. Могуществу этого человека даже завидовать не хотелось. Его возможности были безграничными, без тени сомнения, впрочем, как и баснословное состояние.
Что творилось в голове у подобных людей? Разве можно предсказать их желания, если ни шум, разрывающий барабанные перепонки, доносившийся с улицы, ни удушающий смрад выхлопных газов, ни жара, не могли ни на секунду заставить Габриэля Сомерсбри скривиться или тяжело вздохнуть.
Его раздражение вызывала только нерасторопность местных чиновников, относительно постройки школ...
В какой-то момент господин Сомерсбри поднес свой телефон к уху, чтобы ответить на звонок.
- Да, Реймерс... Ты получил фото? Прекрасно. Полное досье: поездки, визы, покупка билетов на все виды транспорта. И да! Скорее всего будет несколько паспортов. Проверь семью. Подключи к программе. Всю информацию пересылать только мне. Никаких копий.
Габриэль даже не пытался говорить тише, зная, что мэр прикладывает все усилия, чтобы не только казаться, но и быть глухим в данный момент. А переводчик, который сидел рядом с водителем впереди, и вовсе казался призраком.
- Понтинг подождет! - неожиданного буквально взревел Габриэль, так что вены на его шее вздулись, а лицо покраснело. - Ты правильно понял. Сейчас это приоритетная задача. Только это фото. Только этот человек.
Габриэль прервал разговор и отключил телефон, чтобы уставиться в окно.
- К истине нет дорог, и в этом ее прелесть — она живая..., - задумчиво произнес этот странный человек и мэр не сразу понял, что господин Сомерсбри обращается к нему.
- Простите? - голос переводчика звучал все тише и бедолаге пришлось прокашляться.
- Вы знаете, кто это сказал, Аджай?
- Джидда Кришнамурти, - с запинкой ответил мэр, словно был на экзамене.
- Вы получили прекрасное образование, - довольно кивнул Габриэль, в очередной раз убеждаясь, что сделал верный выбор в лице непритязательного и честного чиновника. - Через некоторое время у Вас начнутся проблемы на работе. Господин Рамеш, я надеюсь на вашу поддержку и сознательность. Строительство сразу четырех школ, могут вызвать коллапс, в первую очередь из-за проблемы освоения огромных денег. Не буду кривить душой, но боюсь, что в Патне потом для Вас будущего не будет. Это своего рода жертва. Но не напрасная...
Телефон Габриэля снова зазвонил, но на этот раз он протянул его мэру, чтобы тот ответил.
Ничего не понимая, Аджай принялся слушать того, кто звонил.
Уже через минуту, мэр заливался слезами и что-то торопливо записывал в небольшом блокноте, который торопливо выудил из своего кейса.
Габриэль не знал хинди, но прекрасно знал, о чем идет речь.
Единственный сын Аджая Рамеша, в данный момент чудом оказался первым в списке кандидатов на трансплантацию сердца.
Семилетний ребенок, которого, максимум через полгода ждал, разве что, достойный погребальный ритуал сожжения, станет прекрасным залогом преданности Аджая.
Габриэль Сомерсбри прекрасно знал, что человек попадает в полную зависимость только тогда, когда раскрывает свою слабую сторону. Не удивительно, что именно эту особенность использовала и та, кто полностью пленила все мысли Габриэля — женщина-призрак с золотыми волосами и стальным характером, которая, сама того не ведая открылась ему в Кали Джагах.
Назойливая благодарность мэра была подобна бурному надоедливому потоку, но Габриэль, сжав зубы, молча слушал его слова, снова уставившись в свой телефон.
От Реймерса пришло сообщение, в котором было всего два слова: Аврора Франклин.
Ее имя!
Внезапно Габриэль понял, что впервые за долгое время, по-настоящему взволнован и этот факт буквально ошеломил его. Он был уверен, что ничто в этом мире больше не способно его удивить.
Пытливый ум, своеобразная мораль и потрясающее чутье, граничащее на грани прозорливости помогли Габриэлю выстроить невероятную империю, которая в данный момент висела на волоске из-за того, что этот странный молодой человек отказывался быть похожим на тех, кого презирал всей душой.
Он был вынужден превратить свое имя в торговый знак, использование которого было полностью запрещено и за малейшее упоминание в прессе и СМИ, армия юристов выбивала через суд баснословные штрафы с падких до сенсаций и сплетен медиамагнатов. Со всеми, с кем Габриэль вступал в деловые отношение, сперва подписывали объемный договор о неразглашении, в котором основным условием был запрет об публичном упоминании его имени, в любом аспекте.
Подобная политика привела к единственному закономерному итогу — кого не спроси никто не слышал о Габриэле Сомерсбри. Только несколько человек, которым была дана определенная свобода действий для управления подобной империей, знали кому они подчиняются и правду об основном источнике дохода.
Последние несколько лет, по мере того, как состояние этих людей росло, как ни удивительно росло и их недовольство. Тому была одна единственная причина — Габриэль.
Тот самый зловещий «Англичанин», который, на поверку, не владел каким-либо значимым имуществом и на его счетах, едва могло набраться несколько тысяч долларов.
Другими словами, его деятельность могли хоть под рентгеном просветить, но при полном отсутствии финансового следа, любые обвинения невозможно было связать с наркотраффиком.
Габриэль прекрасно знал о грядущем «бунте», который давно ожидал, как и о том, что Виго продался спецслужбам в обмен на информацию с последующей дележкой власти «под столом».
Поэтому следовало преступить ко второй части его долгосрочного, сложного плана, и к сожалению, более кровавой, чем первая.
Для этого нужен был человек, владеющий специфическими навыками и обладающего опытом в том, чтобы оставаться незамеченным.
До последнего момента Сомерсбри не верил в существование Финис, но события последних дней складывались настолько удачно, что недостающие части головоломки сложили наилучшим образом, вплоть до того, как ему удастся убедить неуловимого убийцу работать на него.
15
В аэропорту Сплита, по- традиции, меня никто не встречал. Вообще, возвращение домой проходило в обстановке невероятного одиночества и все время пути до острова, где располагалась моя семейная цитадель, в голове бродили мысли, которые подводили итог очередного путешествия.
Правда, эта поездка была знаковой. Мною должно было овладеть чувство удовлетворения, как у всякого нормального человека, который завершал плодотворную карьеру. Но само выражение «нормальная жизнь» ввергало меня в состояние, чем-то напоминающее растерянность с легкой кантузией.
Хотя, глубоким мыслям мешал еще один малоприятный факт — едва ли не каждые пять минут, моя рука тянулась к левому предплечью, потому что там невыносимо зудел участок кожи, на котором давно красовался дядюшка Пекос.