Тату изредка начинало зудеть. И, увы, это была дурная примета. В данном случае срабатывала неплохо натасканная интуиция, и я знала тому причину.
Долгожданное возвращение домой не зря вызывало легкий мандраж — родные не особо радостно разделяли мои длительные командировки, в период которых со мной толком-то и связи не было.
Только по приезду в Хорватию, я вставляла в телефон местную сим-карту, и раньше, после подобной манипуляции аппарат намертво зависал от количества сообщений и фото, которые насылали мне мама и Сьюзан.
Чтобы дорогие сердцу люди не скучали в мое отсутствие, я отправляла их в путешествие. Не редко устраивала для Сьюзан обмен по учебе и они с мамой заполняли пустые страницы в загранпаспортах, почти наравне со мной.
Поездка на такси до городка Трогир занимала меньше получаса. И только там меня ждала встреча со знакомым человеком. Это был Векель Урбин. Молодой мужчина средних лет, в нашей семье был кем-то вроде водителя, но учитывая, что на машине до моего дома добраться было невозможно - только на катере, мы единодушно звали его Капитан. А в «мореходке» Урбин был без преувеличения ассом.
Он невероятно много курил и мужчину невозможно было застать без белой морской кепки с черным козырьком, которая периодически желтела от пота и кожного сала.
- Здравствуйте, Аврора. Как Ваши дела? - вежливое приветствие никак не вязалось с затертым внешним видом Векеля. Рубашка с коротким рукавом держалась на двух пуговицах, а широкие шорты до колена являли миру пару латок с торчащими по краям нитками.
Я, как работодатель, Урбина долго боролась с подобным безобразием, ведь местные частенько судачили о том, что я не доплачиваю бедолаге и эксплуатирую его нещадно. Но потом все заткнулись, когда Векель купил себе хорошую машину и его стали замечать в обществе хорошенькой девушки, которую он звал своей невестой. Имя незнакомки он не назвал и если я интересовалась делами своего бессменного «водителя», то так и говорила: «Как твоя Невеста поживает?».
Сегодня, как и много раз до этого, я вышла из такси и на секунду замерла, любуясь широкой гладью моря, тем как солнце разбегается на мелким верхушкам легких волн, а ветер ласково, с легкой горечью трепет меня по голове, как-бы нашептывая:
- «Ну, что вернулась?»
На пирсе в ряд стояли несколько катеров и яхт. Урбин ждал меня на деревянном настиле с пышным букетом пионов, и едва я вылезла из машины, он торопливо подошел и монотонно пробурчал:
- С прибытием...
На этом диалог обрывался, потому что Векель ринулся к багажнику, выуживать мой скромный набор вещей, в виде одной дорожной сумки.
Я почувствовала, как в груди болезненно сжалось сердце. Цветы были куплены по моему поручению. Мама обожала пионы. И сейчас был как раз сезон для них.
В горле застрял вопрос, который я всегда задавала с трудом, но вот Урбин поровнялся со мной, ожидая, когда я выйду из ступора.
- Происшествия были? - тихо спросила я, пристально рассматривая раскрывшиеся бутоны.
- Нет, - коротко и уверенно ответил Векель, после чего упругой походкой зашагал к катеру.
Я медленно выдохнула, но на душе ничуть не полегчало. Тоска вгрызалась все сильней.
- Нужно поспешить, скоро ветер поднимется, - услышала я голос Капитана.
Катер качнулся, когда я шагнула в него. Убедившись, что пассажир на месте, Векель неуловимым движением отдал швартовые, включил мотор и стал у руля, уставившись с прищуром вдаль.
Я глубоко вздохнула, от части ощущая себя, как герой Рассела Кроу в фильме Хороший год, когда он вернулся в дом детства, где жил со своим дядюшкой. Он — взрослый, полный цинизма человек, шагал по винограднику с улыбкой до ушей и по привычке, взяв в руки горстку земли и растер ее ладонями, чтобы вдохнуть аромат, но выбор места был неудачен и вместо пыльного, знакомого запаха, в нос ударил смрад куриного помета, которым были удобрены кусты роз.
Вот и я наслаждаясь соленым морским бризом, изо всех сил старалась не замечать дурного душка безразличия, с которым меня встретит мое семейство. Что ж, подобное отношение вполне заслуженно. Они догадывались, что я веду мягко говоря странные дела, когда пару лет назад, поддавшись приступу паранойи подняла на дыбы весьма дорогую охранную фирму, заставив их установить на острове самое современное охранное оборудование.
Датчики движения, видеокамеры, сигнализация и группа быстрого реагирования, которая молниеносно пребывала на многочисленные вызовы, по началу пугали маму и Сьюза, но я убедил их, что так мне будет спокойнее.
Мама тогда промолчала, а Сью вынашивала свое мнение несколько дней, после чего заявила мне, что я, наверняка, связалась с дурной компанией.
Но денежка исправно копилась на разбросанных по всему миру счетах и дорогостоящее увлечение Сьюзан биологией, переросшее в суперсовременную лабораторию, под которую был выстроен отдельный монолитный блок чуть поотдаль от дома, путешествия в любую точку мира, стихийный шоппинг в Милане и Париже, быстро отсекли пересуды на неудобную тему моего постоянного отсутствия.
Только Кассандра опасливо обходила стороной, спрятанные камеры, недобро поглядывая на технику, а Доба только и спросил, подействует ли сигнализация на его собак, а когда получил исчерпывающий отрицательный ответ, окончательно успокоился.
Я не следила за выражением глаз и словами, зная, что даже во сне не проболтаюсь и не выдам тревоги по поводу отдельных случаев, когда выполнение «заказов» шло не по плану. Вот только мама стала со мной каждый раз прощаться так, будто видит в последний раз.
Обхватывая мое лицо теплыми руками, которые вечно пахли ванилью, она старалась держать улыбку на губах, в то время, как в глазах я читала мольбу прекратить то, что делала. Вполне могло статься, что отец навещал маму и его смерть оставалась не более чем ширмой.
В таком случае, она могла догадаться, что я пошла по его стопам и просто избегала задавать вопросы. На которые не хотелось знать ответы.
- «Аврора, девочка моя, ты совсем замкнулась в себе. Ты молода, красива, но давно не выбиралась повеселиться с друзьями, - убаюкивающий голос мамы, очень хорошо скрывал ее тревогу. - Что ты себе надумала, милая? Не нужно нам столько денег. От этого уже страшно становится. Сьюзан скоро совсем разбалуешь».
Ни упреков, ни обид...
В этот момент у нормальных людей подступил бы ком к горлу, но я продолжала спокойно и умиротворенно всматриваться в водную гладь, пока взгляд не зацепился за знакомые очертания скалистого острова, который растянулся чуть больше, чем на семь километров.
Я давно приступила к неблагодарному процессу сбора камней, которые носила грузом в душе. Они лежали друг на друге, подогнанные по размеру так точно, что уже не пропускали зов совести и сожаления, которые действовали хуже отравы.
Контуры острова возвышались все больше и больше. Катер плавно причалил, и я торопливо соскочила на досчатый пирс.
Судорожный глубокий вдох, наполнил легкие воздухом, а ноздри затрепетали от знакомых запахов.
- Чуи, мы дома...., - едва слышно прошептала я, вспоминая знаменитую сцену из Звездных войн с потрепанным приключениями Ханом Соло пенсионного возраста.
Звук захлебывающего лая четырех мелких и злых, как фурии собачонок, с завидной скоростью стал приближаться к нам с Урбином со стороны дома.
Четыре любимца Добы породы чихуа, выкатились на пирс, я ловко выбралась из покачивающегося на волнах судна и цыкнула на собак.
- Фу!
Бон, Ренко, Окуш и Жуль, судя по всему, узнали мой голос и тут же смолкли. Только Окуш продолжала тихо скалить зубы. Она была самой злой в этой милой команде. Излюбленным приемом этой суки было намертво вцепиться в ногу не прошенного гостя, к которым относились все кроме постоянных обитателей острова.
Этой печальной участи не избежал даже глава группы быстрого реагирования, когда ребята однажды примчались среди ночи, потому что парочка туристов решила прогуляться под луной по частной территории, не смотря на предупредительные таблички.