«Нет, конечно. Учитывая тот факт, что перенесла почти все известные пытки, вплоть до того, что мой собственный отец сдирал с лодыжки кожу тонкими полосками, в качестве экзамена».
Конспирация трещала по швам и я притворно задохнулась в возгласе ужаса.
- О Боже! Я из-за жары сама не своя... Наверное, ночью комары искусали, - нелепая фраза вырвалась сама по себе.
- Вот гады! - выругалась Кассандра. - Мы обработали дом в начале прошлого месяца. Опять расплодились, кровопийцы! Сейчас щипать будет, деточка. Я настоечкой крассулы тебе ранку обработаю и календуловой мазью намажу сверху, заживет! Не успеешь и опомниться.
Выставив на всеобщее обозрение «дядюшку Пекоса», я не забывала в нужный момент охать и ахать, якобы от боли, которую совершенно не ощущала - это был легкий дискомфорт и обыкновенный зуд, и одновременно заметила с каким любопытством Керо рассматривает мою татуировку.
- Кто это?
Он заметил мой взгляд.
- Ты не смотрел Том и Джерри?
Вопрос смутил парня и впервые за все время нашего знакомства он слегка покраснел.
- Может быть. Уже не помню.
- Посиди тут, я потом тебя в душ провожу и помогу выкупаться.
- Кася, у меня не перелом, сама справлюсь.
- Лучше гостя пригласи на обед.
Я адресовала Керо вопросительный взгляд.
- С удовольствием, - последовал ответ и короткий кивок.
Цепкий гипнотизирующий взгляд Лоудверча был его визитной карточкой. Порой могло показаться, что этот парень вовсе не мигает. Чтобы как-то вернуть себе ощущение реальности, я с благодарностью посмотрела на Кассандру, рука к этому времени затихла в блаженстве. Зуд отступил.
- Тогда может быть останешься у нас?
Керо снова галантно склонил голову, не пряча легко улыбки на губах.
- У меня действительно разговор к тебе, аврора. А сейчас лучше отдохни. Я если честно забронировал номер в отеле, но сразу из аэропорта помчался на причал. Не хочу никого стеснять.
- «Порой твоя воспитанность начинает невероятно бесить», - пронеслось в моей голове негодование.
- Здесь много свободных спален, я буду рада. Но для чего такая спешность? Ты так спешил сюда, что просто чтобы снова увидеть меня?
- Так и есть. Хотел убедиться, что твое возвращение не пустые слухи. И да, у тебя не остров, а крепость. Еще до того, как я причалил со мной связались по рации и поинтересовались целью визита, а на пирсе ожидал вооруженный до зубов охранник. Кажется, здесь не бывает случайных людей.
Разумеется, со стороны подобные меры безопасности казались излишеством, если не придурью.
Я насторожилась, в ожидании усмешки, но Керо редко к ней прибегал, и никогда в мой адрес. Он только понимающе кивнул.
Все тот же Керо! Как мне его не хватало.
Волна нежности накатила с такой силой, что я поежилась.
Все мое внимание было поглощено внезапным визитом мистера Лоудверча, и я не заметила, что Сью носа не кажет из дома. Ее неожиданная просьба так и повисла в воздухе на дальнем мысе острова и ответ на вопрос о том, кто надоумил ее на подобный шаг, вдруг, стал обретать вполне конкретные очертания.
Не знаю сколько мы так просидели, но Доба с оглушающим грохотом успел затащить свою тележку в сарай за домом, в руке, он охапкой нес собак, которые до сих пор пытались скалить зубы на Керо. Питомцы остались в валерьере.
Потом старик обошел террасу кругом, с шумом сморкаясь в платок. Чуть позже он вышел, переодевшись в чистое и с переносным радио в руках. Бесцеремонно уселся в соседнее кресло, глянул на мою повязку, поцокал языком и настроил аппарат на спортивную волну, установив регулятор громкости на максимум.
Керо внимательно наблюдал за этим действом, но потом как ни в чем не бывало добавил:
- Я соскучился по нашим разговорам. В моей жизни наметились перемены и я хотел поделиться с тобой, - тут он запнулся на секунду, словно понимая, что говорит, практически, на одном дыхании.
- Конечно. У нас будет время все обсудить. Перемены наметились и у меня, кажется, теперь свободного времени теперь будет больше.
Печальная улыбка, хорошо спрятанная и пропитанная сдержанностью ни на миг не изменила выражения глаз Керо - внимательные, изучающие и полные недоверия.
- Сколько раз мы с тобой виделись и договаривались о следующей встрече, и сколько этих встреч не случилось.
- Ты прав, но теперь все изменится. С командировками покончено. Я уладила все дела и смогу полностью посвятить себя виноделию и ферме.
От этих слов Керо резко дернулся и впервые за все время нашего знакомства, меня пронзило острое и отвратительное чувство — волна подозрения и холода, таких не типичных, для Керо чувств, были слишком внезапными.
- Зря не веришь! - тут лишние вопросы не требовались.
Кажется, моему возвращение домой «навсегда» никто не верил.
- В твоих словах не чувствуется радости, - чересчур проницательно заметил он. - Но я тебя понимаю, нечто похожее собираюсь сделать и я. Мне предложили новую должность.
- Неужели Карло согласился продвинуть тебя по карьерной лестнице?
- В том-то и дело, что нет...
- О! - я вспыхнула от осознания очевидного — Керо увольнялся по собственному желанию.
Биография Лоудверча не была для меня тайной.
Парень снимал скромную квартиру в Лондоне на Орченс стрит. В свободное от работы время проводил с родителями, которые жили в Дорсете. Я и на них навела справки: мать - школьный преподаватель, отец занимал должность в местном муниципалитете. Ни домашних животных, из-за постоянных разъездов по работе, ни девушки — лишь редкие связи, которые ничего не значили. Заветной мечтой парня было приобретение парусника и путешествие по северному побережью Индийского океана. На банковском счету скромные две тысячи фунтов, а из ценностей дома — великолепная коллекция гравюр Хендрика Гольциуса, судя по банковским переводам.
Самый обыкновенный мужчина, не притязательный в материальных вещах, но жадный до людских характеров, с изюминкой. Куда интересней имущества мистера Лоудверча были его друзья. Они были словно на подбор — не стандартные умы, не последовательные, но почти гениальные: инженер из Триполи — Касур Вангхар, эпидимиолог из Осло - Харальд Лак, публицист из Марокко - Заки Укбан аль-Салим...
А вот Карло Сальвадо — непосредственный руководитель Керо был узколобым чинушей, которого держали на месте только из-за его потрясающего исполнительства.
Значит, воплощение мечты о паруснике откладывалось. Хотя, я вполне бы могла подарить ему посудину в любой момент и под любым предлогом, но подобную выходку Керо счел бы великой глупостью, а как я поняла, только к этому людскому недостатку он был нетерпим абсолютно и всецело.
«Лишать человека права на воплощение мечты, сродни тому, чтобы сделать его калекой» - и это не самый мудреный перл из коллекции этого невероятного типа.
Благо, что в этот момент к нам подошла Кассандра с подносом, на котором были расставлены чашечки с черным кофе и блюдце с миндальным печеньем.
- Угощайтесь.
- А мне? - возмущенно спросил Доба, подскочив на кресле.
- Куда тебе кофе с твоим давлением?!
- Так разбавь водой! Или я как отслужившая вещь, больше в расчет не иду?! Мне забота не нужна?
- А я чем тут занимаюсь. Иди пей свои таблетки, дорогой. И сделай тише свое радио!
- Ты опять их переложила, я бы с утра выпил, но их нет на месте.
- Хватит голосить. Оторвись от своего радио и не мешай, вон, видишь, люди разговаривают.
- А я по твоему кто?! Не человек? Или у меня от ноги цепь рабская тянется???
- Ну, началось, - протянула Кася, понимая, что наступила на больную мозоль своего благоверного.
- Я сейчас, - с интересом дослушав занятный семейный диалог, сказал Керо, после чего поднялся и пошел к катеру, на котором сюда заявился. - Схожу за вещами.
Уверенные движения этого мужчины помимо воли приковывали взгляд. Лоудверч прекрасно осознавал какое воздействие оказывает на меня только одно его присутствие. Все афродизиаки мира нервно курят в стороне. Чувство явно было взаимным, но его, кажется, только привлекало подобное положение дел.