Поговорить с Софией до показа не удалось: она занималась последними приготовлениями. Дело нельзя было назвать таким уж срочным, и Кирилл согласился обождать. Администратор указал ему место в самом последнем ряду. Это устраивало его как нельзя лучше — зал был как на ладони. Среди публики, собравшейся на показ, Кирилл заметил нескольких фигурантов. В ложе для VIP-гостей, источая спокойствие и уверенность в собственных силах, восседала черная вдова. Дугарова лениво перелистывала программку предстоящего показа. Преступница обнаглела настолько, что приветливо помахала ему и указала на соседнее свободное место, очевидно приглашая составить компанию.
На местах для публики попроще Кирилл заметил журналистку Старцеву, которая тоже особо не мудрствовала с туалетом и явилась на показ, как на хоккейный матч: в джинсах, майке и кепке. Рядом сидел какой-то парень в точно такой же кепке. Кирилл не видел его лица, но в фигуре было что-то знакомое: они явно уже встречались раньше.
В первом ряду возвышалась необъятная Василиса Егорова. Она нашептывала что-то очень любезное сидящему справа от нее высокому седовласому господину, очевидно, тому самому итальянцу, с деньгами которого она так жаждала породниться. Слева от нее развалился очаровательный кудрявый малолеток, надо думать, новая пассия.
Наконец показ начался. Игривый заводной шоумен из телевизора, специально выписанный для проведения мероприятия, первым делом сообщил присутствующим, что сегодня будет представлена последняя коллекция Александра Андреади, и предложил почтить память великого модельера. Зал встал. Кирилл Фролов машинально покосился в сторону Старцевой, которая тоже стояла, причем с таким скорбным лицом, что трудно было поверить, будто всего несколько дней назад она горячо разубеждала его в смерти Андреади.
Под звуки классического джаза тридцатых годов прошлого столетия на подиуме, демонстрируя отточенное дефиле, появились модели. Кирилл Фролов слабо разбирался в моде, понятия не имел, чем одежда «от-кутюр» отличается от «прет-а-порте», но внутреннее ощущение гармонии, которым от рождения наделен каждый человек, говорило: коллекция хороша. Красивые девушки и юноши в изысканных туалетах вызывали те же светлые чувства, что и картина великого художника или талантливый фильм. И следователь Кирилл Фролов, который до показа сильно сомневался, стоит ли ему тратить три часа драгоценного времени на созерцание каких-то тряпочек, теперь чувствовал, что ему несказанно повезло — он стал свидетелем рождения чего-то по-настоящему прекрасного.
И если коллекция Софии Полонской растрогала душу сухаря юриста, то что уж говорить о публике, которая знала толк в красивой стильной одежде! Каждую новую модель зрители встречали восхищенным шепотом, а провожали бурным рукоплесканием. Платежеспособная часть публики лихорадочно отмечала в программке понравившиеся модели. Журналисты что-то торопливо строчили в блокноты, стараясь по горячим следам перенести эмоции на бумагу. Кое-кто даже надиктовывал что-то в телефонную трубку, смекнув, что показ стал настоящей сенсацией, достойной попасть в ближайший номер. Даже пуленепробиваемая Василиса Егорова раскраснелась и горячо хлопала в ладоши, на время позабыв о своем итальянце, который, судя по выражению лица, был очень рад этому обстоятельству.
Это был триумф Дома моды Андреади. И никто даже не подозревал, кто стал истинным создателем этого чуда.
По традиции на финальное дефиле вместе с моделями выходит и автор коллекции. Увы, на этот раз обычай будет нарушен из-за осторожничанья Василисы Егоровой. Глядя на восторженную реакцию зрителей, она уже начинала сожалеть о своем решении, но дело было сделано. Сегодняшний день добавит новую порцию почестей и славы Александру Андреади. Тут и там вперемежку со словами восхищения слышались горькие вздохи: «Как рано от нас ушел Александр! Как много он еще мог сделать!»
На финальное дефиле, как и было задумано, мужская половина моделей вышла, вооруженная огромными пистолетами. Завершающей точкой показа «Прощай, мафия!» должно было стать великолепное огненное шоу. Пиротехники обещали гром и молнию посреди ясного неба.
И гром грянул. Только еще до начала фейерверка. Следом за последней моделью на подиуме появилась фигура, которую никто не ожидал здесь увидеть. Изумленная публика в едином порыве покинула свои места и устремилась к «языку». От вспышек фотокамер рябило в глазах. Возбужденные запахом сенсации журналисты хватались за телефоны и диктофоны одновременно. В зале поднялся невероятный шум, в котором явно различался чей-то пронзительный свист.