— Я наполовину итальянка? — первое, что спросила она у папеньки. Они сидели за столиком уютного итальянского кафе, и Лучано со знанием дела выбирал для нее кушанья и вина.
— Увы, нет. Я русский, Павел Петрович Лучков, и только жизнь в Италии превратила меня в Пауло Лучано. Но для своей матери я всегда был Павлушей.
— Как же вы оказались в Италии?
— Твои дедушка с бабушкой уехали из России незадолго до начала революции. Оба они жили во Франции. Потом познакомились, поженились, родился я. Мой отец погиб во время Второй мировой войны, а через несколько лет мать вышла замуж за итальянца, и мы все вместе уехали на Сицилию.
— А как вы познакомились с моей матерью?
— На музыкальном конкурсе имени Ферруччо Бузони.
— На том самом, что выиграла мама?
— Да. В тот год мне выпала честь стать членом жюри. Твоя мать просто потрясла меня красотой и талантом. А в тот момент, когда я вручал ей статуэтку победителя, я понял, что влюбился. После конкурса мы провели две совершенно восхитительные недели в Риме.
— Почему же вы не поженились? — спросила София.
— Видишь ли, София, я уже был женат. По правде сказать, я так полюбил твою мать, что решил развестись… но семья моей жены не признает развод. Они считают, что только смерть может разлучить супругов.
— Семья вашей жены так религиозна?
— Дело не в этом. — Лучано явно не хотелось продолжать эту тему.
— А в чем? — настаивала София.
— Мою жену в девичестве звали Анна Готти. А клан Готти — один из крупнейших мафиозных кланов на Сицилии.
— Так вы из мафии? — в ужасе спросила София.
— Увы. Тебе не повезло. Но родственников не выбирают, София, — с грустной улыбкой сказал Лучано. — Я всегда помнил о твоей матери. И по мере возможности следил за ее жизнью. Она ведь была известной пианисткой. Я знал, что она родила дочь. И знал, что это моя дочь, еще до того, как увидел тебя и узнал, что твое отчество Павловна. Я почти тридцать лет ждал нашей встречи. Теперь мы можем быть вместе. Я ведь одинок… как и ты.
— А ваша жена?
— Она умерла почти год тому назад.
— И у вас нет других детей?
— Сын. Но мы с ним почти не общаемся, — с затаенной болью сказал Лучано, и горькая складка прорезала его лоб. — Какое-то время я поживу в России. Мы сможем лучше узнать друг друга. И потом… я, как уже говорил, планирую основать Дом моды Софии Полонской. Не как твой отец, а как бизнесмен. Я уверен, это выгодное помещение капитала. Думаю, этот вопрос мы должны решить в ближайшее время.
— Да, но я получила такое же предложение и от Василисы, — виновато сказала София. — Мне жаль бросать ее на произвол судьбы. Все-таки она столько сделала и для Андреади, и для меня.
— В первую очередь для себя, София, — нахмурившись, сказал Лучано. — Василиса — делец, и в первую очередь ее интересует прибыль. Впрочем, тебе решать, дочь.
София взяла несколько дней на размышление. Когда в назначенный день Пауло Лучано приехал на переговоры, в бывшей приемной Андреади — пока София не открыла собственный Дом моды, она обитала именно там, — он увидел непривычно взволнованную Василису Андреевну. Та нервно барабанила пальцами по папке с документами, то и дело поглядывая на часы. Секретарь просила обождать — София Павловна занята.
— Рад вас видеть, Васенька, — с приятной улыбкой сказал Лучано.
— Взаимно, — не разжимая губ, поприветствовала его Василиса.
— Вот ведь как причудливо тасуется колода, — процитировал он. — Теперь мы с вами конкуренты. Кто-то из нас сегодня станет победителем, а кто-то проигравшим.
— Ах, да не прибедняйтесь вы, — нервно отозвалась Василиса. — Что я могу предложить Софии после вас? Проигравший ясен еще до начала битвы.
— Опускать руки еще рано, любезная Василиса Андреевна. София добрая девочка. Думаю, для вас еще не все потеряно.
Лучано говорил с Василисой совершенно искренне, хотя в глубине души был уверен, что София все-таки выберет его. Они отлично ладили, и Лучано с удивлением обнаружил, что ему гораздо легче найти общий язык с этой незнакомой русской девочкой, чем с сыном, которого он воспитывал с младенчества.
Но Лучано ошибся. София выбрала не его. И слабым утешением служил тот факт, что она предпочла ему не Василису. Когда София наконец освободилась и пригласила их войти, бизнесмены с одинаковым чувством обнаружили в кабинете человека, видеть которого им хотелось меньше всего на свете.
— Господин Зотов тоже имеет намерение вложить деньги в создание моего Дома моды, — торжественно сообщила София. — И убедил меня, что именно он станет лучшим деловым партнером.