— Ты что, оглох, придурок?! Ключи на бочку! Считаю до трех, потом твои мозги разлетятся по сторонам!
— Хоть до двух! — нагло заявил в ответ чистоплюй. — Ключи я не отдам. Не прошло и двух месяцев, как у меня сперли эту тачку. Знал бы ты, чего мне стоило ее вернуть. Не отдам я тебе ключи. И не проси!
Родичкин мгновенно сник. Как заядлый автомобилист, больше всего на свете он ненавидел угонщиков, воришек запчастей и «чайников» на дорогах. Он вспомнил, как однажды у него свинтили новенькие, только что купленные колпаки, и неожиданно проникся искренним сочувствием к своей жертве.
— Ладно, — согласился он. — Тогда заводи свою тачку, и поехали. Только быстро!
— Это пожалуйста, — с готовностью кивнул парень и сел за руль. Родичкин устроился рядом, по-прежнему держа пистолет в районе головы джиповладельца.
— Ну? Куда едем-то? — вопросительно посмотрел он на Родичкина.
— В Бутово.
— Ладно, — согласился чистоплюй. — Только если ты от кого-то сматываешься, то выбрал на редкость неудачный маршрут. Я только что слышал по «Авторадио» — на Варшавском шоссе грандиозный затор. Можем и застрять.
— Не учи ученого, — огрызнулся Родичкин и снова навел на него пистолет. — Тоже мне, выискался экскурсовод-любитель. Я, между прочим, всю жизнь извозом занимаюсь.
— Да ладно, не обижайся. Я просто так сказал.
— Следи лучше за дорогой, — посоветовал ему Родичкин и оглянулся.
Никаких признаков погони он не увидел. Но расслабляться было рано.
— Слушай, друг, — снова подал голос чистоплюй. — Убрал бы ты пистолет от моей башки, а? Нет, не то чтобы он мне мешал, но все-таки мы на дороге, мало ли что… Выбоина на покрытии, или масло кто-то разлил. Помнишь «Криминальное чтиво»? Машина наехала на кочку, пистолет случайно выстрелил, и чьи-то мозги растеклись по окнам. Я не слишком большой эстет, но все-таки не хотелось бы, чтобы мама увидела меня в таком виде.
Родичкин усмехнулся и опустил пистолет. Во-первых, он обожал Тарантино, во-вторых, его забавлял этот парень: другой бы в штаны наложил со страху, отдал бы и машину, и ключи от квартиры, где деньги лежат, а этот рулит как ни в чем не бывало. Ишь ты, маму расстраивать не хочет!
— Вот так-то лучше будет, — улыбнулся чистоплюй. — Вполне дружественная обстановка. Тебя, кстати, как зовут?
— Юрием.
— Очень приятно. Андрей Ветров, — представился чистоплюй.
Андрей Ветров. Знакомая фамилия. Да и рожу его он уже где-то определенно видел. Вот только вспомнить бы где…
— От ментов удираешь? Или от бандитов? — поинтересовался Ветров. — Не сочти меня излишне любопытным, просто хочу прикинуть, к чему мне готовиться.
— От ментов.
— Уже легче. А чего натворил?
— Пока ничего.
— Как ничего? — удивился Ветров. — А чего ж тогда бежишь?
— Из-за него, — показал он на пушку. — Разрешения-то у меня нет! Отберут как пить дать. Да еще и привлекут. А я машину, между прочим, продал, чтобы его купить.
— Собираешься в дело пустить?
— Ага, — беспечно согласился Родичкин.
— И кого убивать собираешься?
— В газетах прочитаешь, — загадочно ответил Родичкин. И прибавил: — Если, конечно, доживешь.
— Понятно, — кивнул Ветров и больше не проронил ни слова.
На Варшавке, как и предсказывал Ветров, они попали в грандиозный трафик. Со всех сторон окруженные машинами, они плелись, еле-еле передвигая колеса, а между тем конца пробки не наблюдалось.
— Тащишься со скоростью пьяной улитки, — занервничал Родичкин. — Эдак мы и к утру до Бутова не доберемся.
— А что я могу сделать? — возмутился Ветров. — Я же говорил, лучше сейчас сюда не соваться. А ты заладил: «Нет, поехали!» Еще и пушкой своей дурацкой размахивал.
— Просто ты ездить не умеешь.
— Я не умею? — обиженно воскликнул Ветров, который всегда считал себя очень недурным водителем. — Да я с двенадцати лет за рулем!
— Все равно не умеешь, — отрезал Родичкин. — Ну-ка, давай махнемся местами. Я тебе покажу, как ездить в пробках.
— Подумаешь, — недовольно буркнул Ветров, но все же пересел на место Родичкина.
— Подержи пушку, — попросил Родичкин Ветрова. — Учись, пацан, пока я жив.
Минуту спустя Ветров вынужден был прикусить язык. Ему еще никогда не доводилось видеть такой блистательной езды на обыкновенных городских дорогах. Парень обладал великолепной реакцией и выдающимся гоночным чутьем: виртуозно лавировал между машинами, смело нырял в образовывающиеся просветы, молниеносно перестраивался из одного ряда в другой. Если в начале пути Ветров и тревожился за свой автомобиль, то очень скоро расслабился и, откинувшись на сиденье, с восторгом наблюдал за ездой прирожденного гонщика.