Нельзя сказать, что в течение дня они совсем не общались. Время от времени, на радость всей редакции «Репортера», с азартом следившей за развитием ссоры, они вступали в продуктивный диалог.
— Где мои скрепки? — начинал Ветров. — Ну да, у Старцевой, конечно. Старцева, скажи мне, пожалуйста, почему мои скрепки лежат у тебя в столе?
— А почему мой кофе лежит у тебя в чашке? И мой сахар, между прочим, тоже!
— Между прочим, сахар не твой. И между прочим, забери с моего стола свой уродливый кактус. Он мне свет загораживает.
— А почему твой мобильный заряжается от моей розетки? Между прочим, он мигает.
Андрей взял трубку. Звонила Крушинская.
— Але, Фил?
— Он самый.
— Как поживаешь? Еще не жалеешь, что ушел из нашего агентства?
— Уже жалею, — галантно ответил Ветров. — Но пока не так сильно, чтобы захотеть вернуться.
— А чем собираешься заниматься?
— Да вот, думаю двинуть в журналистику, — поделился Андрей. — Не знаю, получится ли.
— Обязательно получится. Я вот зачем звоню, Фил. Калугин мне сказал, что ты держишь связь с Венерой Зориной. Девчонка как-то неожиданно исчезла и не оставила координат. А мне она очень нужна.
— А зачем? — осторожно спросил Андрей.
— Хочу предложить ей работу.
— Работу? — удивленно переспросил Ветров. Затем прикрыл рукой трубку и сказал: — Старцева, у тебя уже уши величиной с тарелку. Кончай подслушивать. Не знаю, согласится ли она, — снова вернулся он к разговору с Крушинской. — Насколько я понял, она решила совсем завязать с модельным бизнесом.
— Я сделаю ей предложение, от которого она не сможет отказаться, — засмеялась Крушинская.
— О'кей! — согласился Андрей, вышел в коридор и продиктовал номер мобильного Старцевой.
Крушинская со звонком не задержалась. Андрей только-только зажег сигарету, как за дверью послышалась мелодия из кинофильма «Крестный отец» — в последнее время Старцева прямо-таки помешалась на мафиозной тематике. Андрей выбросил недокуренную сигарету и поспешил в репортерскую. Подслушивать в общем-то было нечего: Старцева почти слово в слово повторила фразу Ветрова о том, что она решила уйти из модельного бизнеса, но Натали была настойчива и в конце концов Анна пообещала зайти в агентство. Закончив разговор, она достала из ящика стола маленькое зеркальце и долго-долго разглядывала свое лицо.
— Ну? — не выдержал Ветров.
— Натали Крушинская предложила мне работу, — машинально ответила Старцева, позабыв, что они не разговаривают.
Это Ветров знал и без нее. Какую работу?
— Она сказала, что один клиент увидел меня на сайте агентства. И предлагает огромные деньги, если я снимусь в его рекламе. Знаешь, я никогда не считала внешность своей сильной стороной… может, ошибалась? Ветров, а вдруг я красавица?
— Да успокойся ты. Никакая ты не красавица. Может, у этого клиента просто извращенный вкус. — Ветров не мог удержаться от соблазна подколоть ее.
Старцева была так ошеломлена предложением Натали, что даже забыла обидеться. Она молча собрала сумку и двинула к выходу.
— Эй, Старцева, — услышала она за спиной голос Ветрова.
— Ну, что тебе?
— Обещай мне хорошо подумать, прежде чем соглашаться. В ее агентстве не слишком хорошо пахнет. Красавица ты или нет, но лично мне тебя будет очень не хватать.
Когда Старцева вошла в кабинет Крушинской, та на хорошем английском разговаривала по телефону с очередным клиентом. Анна села в предложенное кресло и взяла для виду журнальчик, а сама исподтишка разглядывала Натали. Неожиданно Анна подумала: а какой бы она хотела быть в ее возрасте? Быть деловой, самодостаточной, иметь собственное дело, машину престижной марки, шикарную квартиру в центре Москвы и семью, состоящую из двух собак и кошки, как у Натали? Или стать обыкновенной сорокапятилетней женщиной, иметь такого же обыкновенного мужа, парочку славных ребятишек, рабочий день с девяти до пяти и сериал по вечерам, квартиру в Южном Бутове, дачку под Москвой и летний отпуск в Сочи?
«Непростой выбор, — совершенно серьезно подумала Старцева. — И то и другое одинаково заманчиво. Думаю, еще пара-тройка лет, чтобы определиться, у меня есть».
Наконец, разговор Натали был окончен.
— Рада тебя видеть, Венера, — поприветствовала ее Натали. — Прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — сдержанно ответила Анна. Дружелюбие Крушинской показалось ей подозрительным: раньше она почти не замечала ее и едва-едва здоровалась.
— Ты что-то говорила о том, что хочешь закончить карьеру модели? — спросила ее Натали. — Надеюсь, это шутка?