– Иден?
Голос Кэролин раздается с первого этажа.
Кэролин бы так мной гордилась.
– Ужин готов.
У нее не то чтобы много поводов мной гордиться.
Но… Бонни. Моя лучшая подруга. Бонни, которая никогда не ставила нашу дружбу под сомнение, хотя мы совсем разные, и она могла бы дружить с умницами и отличницами вроде себя, которые знают, как писать «коммодификация» и «параллельный», и никогда не получают выговора от учителей. Бонни, которая никогда меня не осуждает, даже когда я кладу дольки яблока в бутерброды с арахисовым маслом. Бонни, с которой мы делили все печали и тревоги, которая знает мои тайны и не заставляет чувствовать себя виноватой за тяжесть эмоционального багажа, а помогает мне его нести.
Если бы я сбежала, стала бы она на меня стучать? Если судить по тому, насколько я знала прежнюю Бонни, то да. Слишком ответственная, чтобы скрывать мое местонахождение от встревоженных родителей, слишком нервная, чтобы промолчать под допросом, даже если бы она и хотела. С другой стороны… Бонни – верный друг. Преданный до глубины души. Именно поэтому наша дружба длится уже столько лет, вопреки всему. Если бы я попросила ее не рассказывать, может, она и не стала бы. По тем же причинам, что подсказывает мне сейчас моя интуиция.
Я не могу. Если Бонни говорит, что она счастлива и у нее все хорошо, я должна ей верить. Может, она правда нашла то, о чем мечтала.
Если я выдам ее моим родителям – или, что еще хуже, ее собственным родителям, – я предам Бонни, а я не могу с ней так поступить. Она никогда меня не простит. Я и сама себя не прощу.
Ну вот и все. Я удаляю сообщения, блокирую экран и спускаюсь вниз ужинать.
Стоял февраль. Среда. Мне через два дня исполнялось восемь лет, и я впервые пришла в очередную школу. Менять школы – один из веселых побочных эффектов жизни под опекой государства. На выходных я переехала в дом к очередным приемным родителям. Их зовут МакКинли, и я не знаю, как написать их фамилию. Сегодня утром моя новая приемная сестра Валери заплела мне волосы. Я чувствую себя странно. Моя школьная форма такая чистая, что я чувствую ее кожей. Непривычное ощущение.
Учительницу зовут миссис Беннет. Положив руку мне между лопаток, она знакомит меня с классом. Она говорит:
– Это Иден. Она только что переехала к нам, и я уверена, что вы с ней подружитесь.
Она проводит меня между рядами парт и указывает на пустой стул. Рядом сидит тощая девочка с каштановыми волосами и в очках.
– Иден, – говорит миссис Беннет. – Это Бонни Уистон-Стэнли. Я попросила ее присмотреть за тобой, пока ты не освоишься.
– Привет, – бормочу я, думая про себя: «Уистон-Стэнли?»
– Не переживай. – Бонни приобнимает меня за плечо. Ее глаза сияют из-под очков. – Я присмотрю за тобой. Обещаю.
Она выполнила обещание. Начала присматривать за мной с той же секунды и не останавливалась, даже когда стало очевидно, что присмотр мне больше не нужен. Тихо и без вопросов она продолжала выполнять свои обязанности. Когда другие ребята смеялись надо мной из-за того, что я не умела читать как следует, Бонни не давала мне швырять в них камнями (все они, кроме Джоша Уильямса, после этого старались меня не злить). Тихо, но твердо, она сказала учительнице, что научит меня читать. Она предложила мне меняться обедами задолго до того, как Кэролин поняла, что я не люблю бутерброды с ветчиной. Она сплела нам браслеты с буквами «И» и «Б».
У меня никогда раньше не было таких друзей… Да и вообще настоящих друзей не было. До Бонни я, одетая то неряшливо, то с иголочки, ошеломленно наблюдала, как другие дети беззаботно плывут по жизни, чувствуя себя на своем месте. Похоже, другие дети чувствовали и мое замешательство: они никогда не предлагали мне свою дружбу.
Пока не появилась Бонни.
Быть приемным ребенком, жить в новом доме и ходить в новую школу было тяжело. Но не с Бонни. С ней я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала себя ужасно везучей, потому что Бонни хотела со мной дружить, потому что она делилась со мной секретами, приглашала меня в гости с ночевкой и хихикала над моими шутками.
С тех пор многое поменялось – я давно уже не маленькая чудачка, с которой никто не хочет водиться, – но я все еще благодарна судьбе за Бонни. И тот браслет дружбы все еще висит на стене рядом с моей кроватью.
Воскресенье
Пропавшая ученица, судя по слухам, сбежала из родного городка в Кенте и путешествует с собственным учителем.