– Был ли он привлекателен для женщин?
– Для определенного типа. Но не для всех.
– Похоже, он нравился миссис Грэйл. Она с ним проводила время.
– Она, возможно, проводила время с сотней мужчин. А сейчас осталось мало шансов вернуть колье.
– Почему?
Я встал, подошел к стене и сильно хлопнул по ней ладонью.
Треск пишущей машинки на время прекратился, а потом опять возобновился. Я посмотрел через открытое окно на шпиль между моим зданием и отелем Мэншн Хауз. Запах из кофейного магазина был настолько сильным, что, казалось, можно заваривать воздух, Я подошел к столу, поставил бутылку в ящик, задвинул его и снова сел.
Я в восьмой или девятый раз закурил трубку и внимательно посмотрел через пыльный стол на серьезное и честное личико мисс Риордан.
Блондинкам, стремящимся очаровать, цена пятачок за пучок, а ее лицо могло бы покорить и вас. Я улыбнулся.
– Послушайте, Энн, убийство Мэрриота – глупая ошибка. Банда, взявшая колье, никогда бы так не поступила. Вероятно, какой-то придурок, которого они взяли а качестве носильщика или кого-то там еще, потерял голову. Мэрриот сделал подозрительное движение, и какой-то подонок ударил его так быстро, что остальные ничего не успели сделать. Мы столкнулись с организованной группой, имеющей доступ к информации о драгоценностям и о передвижениях женщин с ними. Они просят огромные выкупы и немного торгуются. Но здесь убийство, которое не укладывается ни в какие рамки. Я думаю, что, кто бы ни убил Мэрриота, он сам уже давно труп, с камнем, привязанным к ногам, глубоко в Тихом океане. А нефриты или утонули вместе с ним, или надолго припрятаны в надежном месте, может, на годы, пока они не отважатся извлечь их на свет божий. Если банда большая, то она может появиться и на другой стороне земли. Восемь тысяч, запрошенных ими, кажутся мелочью по сравнению с ценностью колье, но его очень нелегко продать. И одно я знаю наверняка: они никогда никого не хотели убивать.
Энн Риордан смотрела на меня с приоткрытым ртом и восторженным выражением на лице, как будто смотрела на Далай Ламу.
Она медленно закрыла рот и кивнула.
– Вы просто великолепны, – мягко произнесла она, – но вы спятили. Она встала и взяла сумку.
– Вы пойдете к ней или нет?
Рандэлл не может меня остановить, если это была ее инициатива, – был мой ответ.
– О'кей. Я собираюсь встретиться еще с одним редактором светской хроники и получить еще немного информации о Грэйлах. О ее любовных похождениях. У нее ведь они были, не так ли?
Лицо, обрамленное золотыми волосами, было задумчиво.
– А у кого их не было? – пробормотал я.
– У меня. Никогда.
Я прикрыл рот рукой. Она резко взглянула на меня и пошла к выходу.
– Но вы еще кое о чем забыли, – сказал я вслед. Она остановилась и обернулась.
– Что? – она смотрела на стол.
– Вы отлично знаете что, Она вернулась к столу и нагнулась над ним с серьезным видом:
– Почему они убили человека, который убил Мэрриота, если они не занимаются убийствами?
– Потому что этого типа могли бы взять, а он бы раскололся, когда б у него забрали наркотики. Я имею в виду, что они не убили бы шантажируемого.
– А почему вы уверены, что убийца принимал наркотики?
– Я не уверен. Я сказал это к примеру. Хотя большинство этих подонков принимает.
– О, – она выпрямилась, кивнула и заулыбалась. – Я думаю, вы имели в виду это? – полезла в сумку и положила на стол пакетик.
Я взял его, стянул резинку и аккуратно развернул. На бумаге лежали три длинные толстые папиросы. Я посмотрел на Энн и ничего не сказал.
– Я знаю, мне не следовало их брать, – сказала она, почти не дыша, – но я знала, что они с травкой. Обычно они прибывают в Бэй Сити в простой бумаге, а потом их упаковывают, как были упакованы эти, Я видела когда-то несколько штук.
– Вам следовало бы взять и портсигар, – спокойно произнес я, – В нем нашли пыль. А то, что он пуст, вызвало подозрения.
– Я не могла – вы были там. Я хотела взять, но не хватило храбрости. Из-за портсигара у вас неприятности?
– Нет, – солгал я, – и не должно быть, – Я так рада, – задумчиво сказала она.
– Почему вы их не выбросили?
С сумкой у бедра и абсурдом с широкими полями, который почти сполз на один глаз, она долго думала, прежде чем ответить.
– Наверное, потому, что я дочь полицейского, – наконец промолвила она, – Не следует выбрасывать вещественные доказательства, – ее улыбка была слабой и виноватой, а щеки горели.
Я неопределенно пожал плечами.
– Ну, и... – слово повисло в воздухе, как дым в закрытой комнате. Ее губы остались приоткрытыми. Я позволил слову повисеть еще. Краска на ее лице сгустилась.
– Я очень прошу вас меня извинить. Мне не следовало бы этого делать.
Я и это оставил без внимания. Тогда она быстро подошла к двери и вышла.