– Вы бы узнали кого-нибудь из них?
– Конечно, нет.
– Рандэлл знает все это?
– Конечно. Может быть, хватит об этом? Мне уже наскучило, – она одарила меня ослепительной улыбкой.
– Рандэлл высказал свое мнение?
– Возможно. Я забыла, – зевнула она.
Я сидел с пустым стаканом в руке и думал. Она взяла у меня стакан и наполнила. Я сжал ее руку, которая оказалась мягкой и гладкой, теплой и удобной. Она ответила крепким пожатием. Женщина, сидящая передо мной, была хорошо сложена.
– Думаю, у него были какие-то мысли, – сказала она, – но он мне не сказал об этом.
– У любого человека возникли бы какие-то мысли, ознакомься он со всем этим, – сказал я.
Она медленно повернула голову, посмотрела на меня, кивнула и сказала:
– Вы не можете пройти мимо этого, не так ли?
– Сколько вы были знакомы с Мэрриотом?
– О, много лет. Он работал директором на радиостанции моего мужа КОД К. Там я познакомилась с ним. Кстати, там же я познакомилась и с мужем.
– Я знаю. Но Мэрриот жил так, как будто имел неплохие деньги.
– Он получил небольшое наследство и ушел из радиовещания.
– Он действительно получил наследство или он это вам сказал?
Она пожала плечами, продолжая сжимать мою руку.
– А, может быть, наследство было не так уж велико и он быстро его растратил, – теперь я насильно сжал ее руку. – Он занимал у вас?
– Вы немного старомодны, не так ли? – она взглянула на руку, которую я держал.
– Я на работе, а ваше шотландское виски уже вымыло половину моей сдержанности.
Не то чтобы я был пьян, но...
– Да, – она высвободила свою руку из моей и потерла ее. – У вас, наверное, руки иногда превращаются в тиски, в свободное время?
– Лин Мэрриот был вымогателем высокого класса. Это очевидно, он жил за счет женщин, – У вас было что-нибудь с ним?
– Я должна рассказать?
– Возможно, это не так уж разумно. Она засмеялась.
– Однако я расскажу. Я выпила у него и потеряла сознание. Иногда со мной случается. А он раздел меня и сфотографировал.
– Грязная собака, – сказал я. – А у вас есть эти фотографии?
Она похлопала меня по руке и глухо спросила:
– Как вас зовут?
– Фил. А вас?
– Хелен. Поцелуй меня.
Она мягко упала мне на колени, я склонился над ее лицом и начал то ли облизывать, то ли целовать. Ее ресницы шевелились и щекотали меня, как бабочки. Когда я добрался до ее горящего рта, он был приоткрыт, и язык жалящей змеей выглядывал из-за зубов. Дверь открылась, и мистер Грэйл тихонько вошел в комнату. Я обнимал миссис Грэйл и не мог быстро избавиться от нее. Подняв глаза, я посмотрел на мистера Грэйла и похолодел, как пятка покойника.
Блондинка у меня на руках не шевелилась, даже не закрыла рта. На лице ее было наполовину мечтательное, наполовину язвительное выражение. Мистер Грэйл, издав негромкие к-х-к и г-м-м, будто прочищая горло, извинительно произнес:
– Прошу прощения, – и бесшумно удалился из комнаты. В глазах застыла бесконечная печаль. Я оттолкнул миссис Грэйл, вытащил из кармана платок и вытер лицо. Она, не изменив позы, продолжала лежать на диване, немного наискосок, демонстрируя прекрасную кожу выше чулка.
– Кто это был? – томно спросила она.
– Мистер Грэйл.
– Забудь о нем.
Я отошел от нее и сел в кресло, в котором сидел раньше. Спустя время она выпрямилась, села на диван и посмотрела на меня, – Все в порядке. Он понимает. Какого еще черта ему ожидать?
– Я думаю, он знает.
– Я еще раз говорю, все в порядке. Этого хватит? Он – больной человек. Какого черта...
– Не кричи на меня. Я не люблю крикливых женщин. Она открыла сумочку, лежавшую возле нее, достала оттуда маленький платочек и вытерла губы, после чего вынула зеркальце и осмотрела лицо.
– Думаю, вы правы, – сказала она. – Слишком много виски. Сегодня в клубе Бельведер. В десять. Она не смотрела на меня и тяжело дышала.
– Это приличное место?
– Его хозяин Лэрд Брюнетт. Я его хорошо знаю.
– Согласен, – сказал я. Я уже был холоден и чувствовал себя отвратительно, как будто обокрал нищего.
Она достала помаду, подвела губы и бросила зеркальце. Я осмотрел лицо, вытер его платком и встал, чтобы отдать ей зеркальце.
Она откинулась на спинку дивана, на сей раз демонстрируя соблазнительную шею и лениво глядя на меня.
– В чем дело? – спросила она.
– Ни в чем. В десять часов в клубе Бельведер. Особо не наряжайтесь, у меня только один костюм на выход. В баре?
Она кивнула.
Я вышел из комнаты не оглядываясь. Лакей в холле встретил меня с каменным лицом и подал шляпу.
Глава 19
Я шел по дороге, живая зеленая изгородь скрывала меня. Подойдя ко вторым воротам, я увидел, что у входа дежурил другой человек, здоровенный детина в простой одежде. Прирожденный телохранитель. Он кивком позволил мне выйти.