Ее рот открылся, и зубы заблестели тем блеском, который бывает у зубов после ночного пребывания в стакане с жидкостью. Затем она издала квакающий звук, сдернула с себя фартук и выбежала из комнаты.
Рандэлл посмотрел на дверь, через которую выбежала миссис Мориссон. Он устало улыбался.
– Старая история, – пожал он плечами, – Такая наша работа. Начала она с тех фактов, которые она знала. Но эта информация ей показалась недостаточно полной и недостаточно захватывающей. Поэтому она немного Добавила от себя.
Он повернулся, и мы вошли в коридор. Слабый звук рыдания донесся из-за тонкой стены. Для кого-то это выглядело бы символом победы, но для меня это было просто рыданием старушки, в котором нет ничего приятного. Мы тихо вышли из дома, закрыли входную дверь и постарались, чтобы не стукнула экранная дверь. Рандэлл надел шляпу, пожал плечами, разведя руками. Все еще слышался звук плача. Спина почтальона маячила через два дома.
– Такая наша работа, – вздохнув, сказал Рандэлл. Мы подошли к дому Флориан. Белье так и болталось на проволоке, желтое и негнущееся. Мы поднялись по лестнице и позвонили. Никакого ответа. Мы постучали. Никакого ответа.
– В последний раз было незаперто, – сказал я. Рандэлл попробовал открыть дверь, заслонив свои движения телом, чтобы не увидела старушка. Дверь на этот раз была закрыта. Мы спустились с крыльца, обошли дом и остановились с другой стороны, где любопытная старушка нас не могла увидеть. Экранная дверь заднего входа была на крючке. Рандэлл постучал, у Никакого ответа. Он спустился назад по двум изношенным ступенькам, давно забывшим, что такое краска, прошел по заросшей дорожке и открыл скрипучую дверь в деревянный гараж. В нем было полно всякой всячины. Замызганные старомодные бельевые ящики, которые не пригодились бы на дрова, заржавевший садовый инвентарь, куча старых жестянок. В каждом верхнем углу ворот сидело по жирному пауку в соответствующих неопрятных сетях. Рандэлл поднял щепку и с отсутствующим взглядом убил их. Он снова запер гараж, вернулся к задней двери и снова постучал. Никто не ответил. Подождал. Позвонил. Результат тот же.
Рандэлл медленно приблизился ко мне и, скосив глаза через плечо на улицу, предложил;
– Заднюю дверь легче открыть. Эта старая курица ничего не увидит. Она слишком много выдумывает.
Он поднялся по ступенькам, просунул лезвие ножа в щель экранной двери и поднял крючок. Мы вошли в тамбур перед основной дверью из струганных досок. Рой мух поднялся из грязных проржавевших жестянок.
– Господи, ну и жизнь! – брезгливо прошипел Рандэлл. Замок легко поддался пятицентовой отмычке. Но дверь была на засове.
– Это меня удивляет, – сказал я. – Думаю, она ушла. Она слишком неряшлива, чтобы так запираться.
– Ваша шляпа старше моей, – сказал Рандэлл, глядя на стеклянное окошко в двери. – Одолжите ее мне, и я выдавлю стекло. А, может быть, нам надо работать поаккуратнее?
– Вышибайте засов, да и все. Кому здесь какое дело?
– Ну, что ж, попробуем.
Он шагнул назад и ударил по двери ногой. За дверью хрустнуло и что-то ударилось об пол. Дверь подалась на несколько дюймов. Мы открыли ее с трудом, подняли с линолеума металлический предмет и положили его на подоконник возле девяти бутылок из-под джина.
На кухне в закрытые окна бились мухи. В доме дурно пахло. Рандэлл остановился в центре и стал тщательно осматривать пол.
Затем он прошел через подпружиненную дверь, не прикасаясь к ней, если не считать хорошего пинка ногой, которым ее открыл, и она больше не закрылась. В гостиной ничего не изменилось. Радио не работало.
– Хороший приемник, – сказал Рандэлл. – Стоит дорого. Если за него платили.
Он опустился на колено и осмотрел ковер. Затем он подошел к приемнику сбоку и вытянул ногой шнур. Постоял, подумал и стал изучать надписи на передней панели приемника.
– Да, – сказал он. – Хороший и большой.
– Воткните вилку в розетку, работает ли он. Может, он был включен.
Рандэлл воткнул вилку в розетку на плинтусе, и шкала засветилась. Выключатель на приемнике не трогал. Мы ждали. Раздалось непонятное бормотание, и вдруг из динамика начал исторгаться мощный звук. Рандэлл подскочил к шнуру и выдернул его. Звук резко оборвался.
Мы быстро вошли в спальню. Миссис Джесси Пиерс Флориан лежала по диагонали на своей кровати в домашнем платье, головой к низкой спинке. Ножка кровати была измазана чем-то темным, на что охотно садились мухи.
Она умерла довольно давно.
Рандэлл не притронулся к ней. Он долго смотрел на труп, а потом глянул на меня с волчьим оскалом.
– Мозги на лице, – сказал он. – Тема одна, вариации разные. Только здесь поработали голыми руками. Но какими? Посмотрите на синяк на шее, на расстояние между следами пальцев.