На «Монти» я знаю грузовой люк и могу открыть, пару раз я брал оттуда груз. Под палубой парней немного.
– У них есть прожекторы и дозоры, – сказал я.
– Мы проплывем незаметно, будь спокоен, – заверил Ред убежденно.
Я достал бумажник, вытянул из него две купюры: в двадцать и в пять долларов, и сложил их в несколько раз. Фиолетово-пурпурные глаза, казалось, не обращали никакого внимания на мои манипуляции. Но последовавший вопрос показал, что это не так:
– Только туда? Я кивнул.
– Мы сошлись на пятнадцати. Лишнее не беру.
– Цены поднялись.
Закопченная рука проглотила банкноты. Он не торопясь, с достоинством покинул игровой зал и исчез в темноте ночи. Человек с носом, как клюв, объявился слева от меня и тихо сказал:
– Я думаю, мне знаком этот парень в морской одежде, Ваш друг? Я его где-то раньше видел.
Я оттолкнулся от стены и, не сказав ни слова, направился к дверям. Вышел и, повернув налево, увидел длинную фигуру, идущую от фонаря к фонарю впереди меня на расстоянии футов ста-ста двадцати.
Через пару минут я еще раз свернул между двумя лачугами. Человек с носом-клювом появился внезапно. Он беспокойно шарил глазами по земле. Я подошел к нему.
– Добрый вечер! Могу ли я за двадцать пять центов определить ваш вес? – сказал я и слегка поклонился. Человек смотрел на меня безо всякого выражения.
– Ну, арестовать тебя, сынок? Я здесь нахожусь для поддержания порядка и законности.
– А кто их нарушает? – удивился я, – Твой дружок мне знаком, кажется.
– Конечно. Он же полицейский.
– Ах, черт, – невозмутимо сказал человек с клювом, – Вот где я его видел. Спокойной ночи!
Он повернулся и пошел обратно, откуда пришел. Но высокой фигуры-тени уже не было видно. Однако меня это не обеспокоило. Ничто в рыжем парне меня не беспокоило.
Я, не спеша, легким прогулочным шагом продолжал путь.
Глава 36
Исчезли фонари, исчез дребезг трамвая, исчез запах пригоревшего жира и воздушной кукурузы, исчез детский крик и вопли зазывал из стриптиз-шоу, исчезло все, кроме запаха океана, неожиданно чистой линии побережья и наката волн на каменный пляж.
Я шел в полном одиночестве. Звуки буйства жизни умирали позади меня, яркий бессовестный свет ночных притонов превращался в расплывчатое зарево. Затем появился темный неосвещенный пирс, устремленный в темноту океана. Должно быть, где-то здесь.
Ред стоял у первой сваи.
– Правильно. Иди дальше, к ступенькам. А мне нужно добраться до лодки и прогреть мотор, – голос его и здесь звучал ровно, обыденно.
– Полицейский следовал за мной. Тот парень из игорного дома. Я был вынужден остановиться и поговорить с ним, – проинформировал я Реда.
– Олсон. Присматривает за карманниками. Неплохой парень, только, бывает, изредка сажает кого-нибудь наугад, для поддержания в порядке журнала регистрации арестов.
– Поехали скорее, поднимается ветер, – попросил я, – Мне бы не хотелось, чтобы он сдул с океана туман. Хотя туман не очень плотный, но, кажется, смог бы нам помочь.
– Он еще продержится столько, сколько нужно, чтобы мы смогли одурачить прожектор, – сказал Ред. – Да, у них есть автоматы на нижней палубе. Ладно, иди дальше по пирсу, я справлюсь сам.
Он растворился в темноте, а я пошел по скользкой поверхности пирса. Сбоку тянулось грязное низкое ограждение. В конце его стояла парочка. Увидев меня, мужчина выругался, и они ушли.
Десять минут я слушал, как вода разбивается о сваи. Ночная птица прошуршала в темноте, чиркнув неясно очерченным крылом по смутно светящемуся небу. Высоко, прячась в звездах, натужно жужжал самолет. Затем вдали прокашлялся и заревел мотор, да так громко, словно полдюжины двигателей тяжелых грузовиков. Спустя немного, звук ослабел и внезапно оборвался.
Выждав еще некоторое время, я подошел к ступенькам и стал спускаться по ним с осторожностью. Темная тень лодки выскользнула из ночи внизу, стукнувшись о бетон пирса. Раздался голос:
– Все готово. Залазь.
Я залез в лодку и сел рядом с Редом. А потом не было слышно никаких звуков, кроме злобного бульканья справа и слева. Снова стали сливаться огни Бэй Сити, появляясь и исчезая за враждебными волнами. Снова кричащие огни «Королевской короны» скользнули мимо нас. Казалось, корабль демонстрирует себя на вращающейся платформе, как модный экспонат. И снова левый борт «Монтесито» вырос из тьмы Тихого океана, луч прожектора освещал пространство вокруг, медленно вращаясь, и напомнил мне луч маяка.
– Я боюсь, – вдруг сказал я. – Я очень боюсь. Ред сбавил газ и лодка, казалось, заскользила бесшумно, беззаботно покачиваясь на волнах. Он недоумевающе посмотрел на меня.