Следователь направился в управление, достал папку «Разыскивается» и стал просматривать листки объявлений. Найдя то, что хотел, он вернулся в ночной клуб и зашел к управляющему. Вдвоем прошли к уборным комнатам, и управляющий постучал в одну из дверей. Она была незаперта. Детектив отстранил управляющего, вошел в комнату и запер за собой дверь. Пошмыгав носом, учуял запах марихуаны, но не обратил на это внимания.
Черноволосая певичка сидела перед трюмо, изучая корни волос. Детектив подошел к ней и с легкой улыбкой вежливо протянул объявление о розыске.
Она, должно быть, смотрела на объявление столько же времени, сколько следователь потратил на езду в свое управление. Она могла о многом подумать за это время. Сыщик сел, положа ногу на ногу, и закурил сигарету. У него была хорошая зрительная память, но он не знал женщин.
Наконец она рассмеялась и сказала:
– Ты сообразительный парень, фараон. Я думала, что можно узнать только мой голос, как было однажды, когда я пела по радио. Но я уже пою здесь почти месяц дважды в неделю, и никто ни о чем не задумался.
– И не слышал голоса до сегодняшнего дня, – продолжал улыбаться детектив.
– Я полагаю, мы можем все уладить. Вы можете неплохо заработать, если будете себя хорошо вести, – предложила певичка.
– Только не со мной, простите.
– Ну что ж, тогда пошли, – сказала она, встала, взяла сумочку со стола и пальто с вешалки. Она подошла к блистательному детективу и подала ему пальто, чтобы тот помог ей его надеть. Он встал и взял его как джентльмен.
Она повернулась, достала пистолет из сумочки и выстрелила в него три раза через пальто, которое он держал.
У нее оставалось еще два патрона. Она использовала оба, когда взломали дверь, но второй выстрел был уже чисто рефлексивным.
– Следователь жил еще сутки, – поведал Рандэлл, рассказывая мне об этом, – С трудом, но он мог говорить. Вот откуда мы узнали о последних минутах жизни Велмы. Я не понимаю, почему следователь повел себя так неосторожно. Если, конечно, она не уговорила его за кругленькую сумму. Но я не хочу так думать. Она же дважды выстрелила себе прямо в сердце. Эксперты уверяют, что это невозможно сделать. Но факт. Невероятно! А знаете что?
– Что?
– Она поступила очень глупо, выстрелив в сыщика. Мы бы ее все равно никогда не осудили. С ее деньгами и положением высокооплачиваемые парни состряпали бы прекрасную историю о несчастной девушке, нашедшей своего богатого принца. А старые знакомые-хищники никак не хотели оставить ее в покое. Нашлись бы и раскаивающиеся лжесвидетели, которые якобы шантажировали ее. Никаких улик? Но суд все равно учел бы их показания. Она поступила умно, когда сбежала одна, не впутывая Грэйла, но и не считаясь с ним. Однако еще умнее поступила бы она, вернувшись домой, когда ее обнаружили.
– Вы и сейчас верите в то, что она не считалась с Грэйлом? – поинтересовался я.
Рандэлл лишь пристально посмотрел на меня.
– Она была убийцей, – сказал я. – Храбрый Мэллой убийца случайный, но тоже убийца. Возможно, и балтиморский сыщик не был так чист, как он себя представил. Может быть, он позволил ей увидеть шанс – не сбежать, нет, она к тому времени уже устала бегать – шанс дать отдых мужу – единственному человеку, который никогда не доставлял ей тревог и волнений.
Рандэлл от удивления широко раскрыл рот.
– Черт возьми, но для этого ей надо было пришивать полицейского, – сказал он.
– Я не говорю, что она была святой или просто хорошей девочкой. Ни в коем случае. Она бы не покончила с собой, если бы ее не загнали в угол. Но то, что она сделала и как сделала, избавило ее от возвращения домой, возможной необходимости предстать перед судом. Кого бы больнее всего ударил этот суд? И в любом случае победа, поражение, ничья – кто бы заплатил самую большую цену за это шоу? Старый человек, который любил ее безумно, но слишком крепко.
– Получается, это всего лишь сентиментальная история? – резко спросил Рандэлл.
– Конечно. Она именно так и прозвучала из моих уст. Возможно, я ошибаюсь. Пока! Кстати, мой розовый жук здесь больше не появлялся?
Он не понял, о чем я спросил.
Я опустился на лифте, вышел на улицу, но, прежде чем пройти по ступенькам Сити Холл к своему автомобилю, постоял на площадке у входной двери. Подумал: «Ну вот и все. Я закончил еще одно дело». Но облегчения почему-то не испытал. Был холодный и необычайно ясный день. Сквозь прозрачный воздух просматривались четкие очертания дальних гор. Далеко было видно, но не настолько, чтобы увидеть те дали, куда ушла Велма.