Дорога уперлась в дом, стоящий одиноко, как маяк, и высоко, как орлиное гнездо. Угловатый дом из бетона и стеклянного кирпича, какой-то сырой и модернистский, но вместе с тем далеко не уродливый. Отличное место для психиатрической лечебницы! Никто бы Машина остановилась у дома, и я увидел черную дверь, врезанную в тяжелую стену. Индеец, бормоча что-то, вылез из машины и открыл заднюю дверцу. Шофер раскурил сигарету с помощью электрической зажигалки, и резкий неприятный запах табака заполнил машин Мы подошли к черной двери. Она медленно и, как мне показалось, угрожающе открылась сама. За дверью начинался узкий коридор, ведущий вглубь дома. Сквозь стеклянные стены проникал уличный свет.
Индеец буркнул:
- Эй, входи.
- После вас, мистер Посев.
Он зло посмотрел на меня и вошел первым. Дверь закрылась следом за нами так же тихо и таинственно, как и открылась. В конце коридора мы втиснулись в маленький лифт, индеец закрыл дверь и нажал кнопку. Поднимались мягко, без звука. Вонь индейца в моем Лифт остановился. Дверь открылась, и я вошел в светлую круглую комнату, расположенную, как я понял, в башне.
Почти со всех сторон были окна. Вдали блестел океан. Темнота уже наползала на холмы. Там же, где не было окон, были стены, обитые панелями, а на полу ковры с нежными цветами Персии, резной же стол, казалось, был украден из древней церкви.
За столом сидела женщина и улыбалась мне сухой улыбкой, которая, казалось, сразу превратится в порошок, если ее коснуться.
У женщины были гладкие прилизанные волосы и темное худое азиатское лицо. В ее ушах висели тяжелые цветные камни, а на пальцах поблескивали массивные кольца. Возможно, там действительно были и лунный камень, и изумруд в серебряной оправе, который впол - А, мистер Марлоу. Хорошо, что вы приехали. Амтор будет очень доволен.
Я положил стодолларовую купюру на стол и оглянулся. Индеец уехал на лифте.
- Сожалею. У вас была прекрасная мысль, но я не могу это взять, сказал я.
- Амтор хочет нанять вас, не возражаете? - она снова сухо улыбнулась. Ее губы шелестели, как оберточная бумага.
- Я бы сначала хотел выяснить, что за работа. Она кивнула и неторопливо вышла из-за стола. Прошуршала передо мной платьем, облегающем тело, как хвост русалки, и продемонстрировала хорошую фигуру. Если вам нравятся фигуры, которые ниже пояса на четыре - Я провожу вас, - сказала азиатка.
Она нажала кнопку в стене, и дверь бесшумно открылась. Я еще раз посмотрел на улыбку смуглянки, прежде чем вошел в молочно-белое сияние лифта. Дверь так же бесшумно закрылась.
В восьмиугольной комнате, обшитой черным бархатом снизу доверху, с высоким черным потолком, никого не было.
В центре, на черном матовом ковре, стоял восьмиугольный белый столик, на котором едва поместились бы два локтя, с молочно-белым шаром на черной подставке. Шар светился. У столика стояли два белых и тоже восьмиугольных табурета, как дополнение к столу Я стоял четверть минуты с неясным ощущением, что за мной наблюдают. Где-то был глазок, но я его не мог обнаружить. Бросив попытки его найти, я стал прислушиваться к своему дыханию. В комнате было так тихо, что а слышал, как проходит воздух через мой Вдруг у противоположной стены открылась невидимая дверь, впустила в комнату человека и бесшумно закрылась. Человек подошел к столу, глядя вниз, и сделал жест красивой рукой. Такой мужской руки я никогда не видел.
- Пожалуйста, садитесь. Напротив меня. Не курите и не волнуйтесь. Постарайтесь полностью расслабиться. Чем могу быть полезен?
Я сел, взял губами сигарету и стал ее пожевывать, не зажигая. Я оглядел этого человека. Он был худым, высоким и прямым, как стальной стержень. Светлые волосы красивы, кожа свежа, как лепесток розы. Ему могло быть лет 35 или 65, человек без возраста.
- Пожалуйста, не волнуйтесь, - сказал он, рассеянно уставившись на мои пальцы, - это разрушает волны, расстраивает мою сконцентрированность.
- Ту, что плавит лед, заставляет масло течь, а кошку визжать, - сказал я.
- Я уверен, что вы пришли сюда не для того, чтобы наглеть, - ледяной тон, и едва заметная улыбка.
- Кажется, вы забыли, зачем я здесь. Кстати, я вернул сто долларов вашей секретарше. Я пришел, насколько вы помните, из-за папирос, набитых марихуаной. С вашими визитками в мундштуках.
- Вы хотите выяснить, почему так случилось?
- Да. Это мне следовало бы заплатить вам сто долларов.
- Не стоит. Ответ прост. Есть вещи, которых я не знаю, Это - одна из них.
На мгновение я почти поверил ему. Его лицо было гладко, как крыло ангела.
- Тогда зачем вы прислали мне сто долларов с вонючим индейцем и свою машину? Кстати, так ли необходимо индейцу быть таким зловонным?! Если он на вас работает, не могли бы заставить его принять ванну?
- Он - естественный медиум. Они редки, как бриллианты, и, как бриллианты, их иногда можно отыскать в грязных местах. Насколько я понял, вы - частный детектив?
- Да.
- Полагаю, вы - очень тупая личность. Вы тупо выглядите. Вы впутались в тупое дело и вы пришли сюда с тупыми намерениями.
- Понял, - сказал я. - Я - тупица. Вот теперь дошло.
- И я полагаю, что не стоит вас больше задерживать.
- Вы меня не задерживаете, - сказал я, - Это я вас задерживаю. Я хочу узнать, почему ваши визитки оказались в папиросах? Он еле заметно повел плечами.
- Мои визитные карточки доступны любому. Я не даю моим друзьям папирос с марихуаной. Ваш вопрос по-прежнему туп.
- А вот это не прояснит ли вашу память? Папиросы были в дешевой японской или китайской коробочке из искусственной черепаховой кости. Что-нибудь подобное видели?
- Нет. Не припоминаю.
- Я могу еще что-нибудь добавить. Коробочка лежала в кармане человека по имени Линдсей Мэрриот. Слышали о нем?
Он подумал.
- Да. Я когда-то пытался вылечить его от страха перед кинокамерой. Он хотел сниматься в кино. Это было впустую потраченное время. Кинематограф в нем не нуждался.
- Я догадываюсь об этом, - сказал я. - Меня все еще волнует одна проблема. Почему вы мне прислали банкноту в сто долларов?
- Дорогой мистер Марлоу, - надменно заявил он. - Я не дурак. Я занимаюсь очень тонким делом. Я - знахарь. То есть, я делаю то, что не могут врачи в своей мелкой, боязливой, эгоистической гильдии. Меня всегда подстерегает опасность со стороны людей - Довольно тривиально в моем случае, а?
- В вашем случае ее вообще не существует, - вежливо сказал он и сделал плавный жест левой рукой. Затем он положил ее на стол и стал на нее смотреть. Насмотревшись, поднял свои бездонные глаза и скрестил холеные руки.
***
- Вы слышали о...
- Я что-то унюхал, - перебил я, поводя носом, - о нем-то я и не подумал.
Я повернул голову налево. Индеец сидел на третьей табуретке у самой стены. На нем поверх одежды была надета какая-то спецовка. Он сидел без движения с закрытыми глазами, наклонив голову вперед, как будто он спал здесь уже час.
Я снова посмотрел на Амтора. Он опять улыбался своей незаметной улыбкой.
- Готов поспорить, что он заставляет высокопоставленных старушек терять свои искусственные зубы, - сказал я. - Что он делает для вас за деньги сидит на ваших коленках и поет французские песни?
Он сделал нетерпеливый жест.
- Ближе к делу, пожалуйста.
- Прошлой ночью Мэрриот нанял меня и взял с собой в путешествие, целью которого было выкупить одну штуковину, похищенную какими-то проходимцами. Меня оглушили. Когда я пришел в себя, Мэрриот был мертв.