— Как у тебя дела? — хмуро интересуется Князев. — Павел сказал, что ты решила задержаться в торговом центре... Сидишь в кафе?
— Со мной всë нормально. Собираюсь заказать еще одну чашку чая.
Повисает напряженное молчание, полное невысказанных слов. А затем я слышу тяжелое и тягучее:
— Даша... девочка моя...
Крепко зажмуриваюсь. Знакомые нотки властной нежности в его голосе — как ножом по сердцу.
— Извини, мне нужно в туалет, — торопливо перебиваю я. — Сам понимаешь, беременные дела.
И обрываю связь.
Смотрю на свои пальцы — трясутся мелкой противной дрожью, как у хронической невротички. Чертов Князев! Сладкоречивый самовлюблëнный мудак. Кот-баюн, виртуозно играющий эмоциями в нужном ему направлении и не знающий женских отказов!
Но со мной этот фокус больше не пройдет. Не после того, что я видела. Надо просто держать в голове единственно верный вывод...
ОН. МЕНЯ. НЕ. ЛЮБИТ.
И вряд ли любил.
Просто пользовался. Позволял себя боготворить и наслаждался собственной самцовой крутизной в отражении моих влюблëнных глаз...
Ускоряю шаг, чтобы хоть чисто физически выплеснуть бурю внутреннего раздрая, и ребëнок в животе тут же возмущенно пинается крошечной ножкой. Приходится снова перейти в режим плавной черепашки.
Тише, тише, малыш... никаких причин для тревоги нет — ты с мамой. Баю-бай, мой хороший...
А осенний дождь всë моросит и моросит, ухудшая видимость, и по проспекту через лужи с брызгами проносятся машины.
В какой-то момент я откидываю капюшон, чтобы оглядеться.
Вижу издалека приметную остроконечную крышу офисного здания «Князево», а метрах в ста — громаду торгового центра. До него осталось совсем немного. Надо пройти один перекресток и свернуть на небольшую парковую аллею. Там самая короткая и удобная пешеходная дорожка.
Только собираюсь пойти туда, как прямо возле бордюра напротив притормаживает такси.
Оттуда выбирается тоненькая девичья фигурка в коротком стильном пальто и высоких сапогах-чулках. Она встряхивает роскошной шевелюрой и странновато-неровной походкой направляется к аллее.
Застыв на месте, смотрю на ее спину.
Длинные блондинистые волосы покачиваются, подпрыгивают на каждом ее шаге. Вверх-вниз... вверх-вниз...
Прямо как в тот момент, когда она стояла на коленях перед Князевым.
Когда она скрывается за поворотом аллеи, у меня перехватывает горло от нехватки воздуха. Голова немного кружится. Оказывается, всë это время я почти не дышала.
Эта блондинка... понятия не имею даже, как ее зовут... почти самый последний человек, с которым мне сейчас хотелось бы случайно столкнуться. Хуже встречи и не придумаешь! Хотя нет...
Еще больше я не хотела бы сейчас встретить на улице мужа, так что лучше поторопиться. А его любовница пусть лесом идет! Плевать и на нее, и на ее белокурую башку. Игнор, полный игнор — вот наилучшее решение. Никого не вижу, ничего не слышу!
Сглотнув горькую слюну, снова иду вперед и стараюсь смотреть строго под ноги, как будто погружена в свои мысли. Вроде бы это легко... но меня преследует неприятное ощущение, что под ногами не твердый асфальт, а какой-то шаткий мостик. И подташнивает.
Может, из-за нервов... Только бы не снова приступ токсикоза!
Блин. Точно он.
Не дожидаясь, когда желчь подкатит к горлу, я сворачиваю с тротуара на жухлую траву газона возле какой-то скамейки. Стою, уперевшись в колени, и глубоко дышу.
Но приступ бесследно исчезает, так и не начавшись.
— Здра-а-асте... Дарья Алексеевна! — вдруг раздается совсем рядом насмешливый сладкий голосок с характерными вульгарно-невнятными интонациями.
Я быстро оборачиваюсь и чувствую, как кровь отливает от щек.
Блондинка сидит на дальнем конце скамейки, закинув длинные ноги в грязных сапогах прямо на сиденье. Кажется, она слегка пьяна. Держит в руке компактную бутылочку коньяка и водит стеклянным горлышком по своим сочным алым губам.
Молча отворачиваюсь и обхожу скамейку по широкой дуге с задней стороны. По траве, так быстрее.
— Что... истерить и обзываться не будете? А, Да-а-арья Алексеевна? — с какой-то злобной настойчивостью тянет секретарша Князева, потом резко скидывает ноги на землю и встает. — Не желаете даже снизойти до пары «ласковых» к простым смертным? Ну коне-е-ечно! Ведь вы у нас такое неземное и чистое создание! Ангел, блядь, в белом пальто с крылышками!
Выплюнув это странное обвинение, она вдруг швыряет свою бутылку в урну и преграждает мне путь.
Я запахиваю края своей просторной накидки-пончо поплотнее. А потом осознаю, что еще автоматически прикрываю руками и живот.