На почетном месте висело огромное фото лучезарно улыбающегося принца Фелипе, окруженного толпой. Судя по всему, он открывал этот спортивный клуб.
Я уже некоторое время не видел Сильверио, и он здорово вырос с нашей последней встречи, рывком вытянулся вверх, как это бывает с молодыми людьми в его возрасте. Если судить на глазок, то в нем было килограммов семьдесят семь — семьдесят восемь — средний вес, если говорить о боксерских категориях. Сын Хуаниты стал жилистым парнем, без единого намека на жир, с хорошо заметными под кожей мускулами и узкой талией. При этом он не испортил себе мускулатуры, тупо занимаясь гантелями. И двигался малыш Сильверио неплохо, уверенно координируя движения рук и ног, но вот техники в его манере ведения боя было маловато, похоже, он лишь рисовался перед женщиной в мини-юбке.
Противник Сильверио продолжал дрыгать ногами, пытаясь достать парня. Даже хромой смог бы увернуться от него, а слепой легко свалил бы его с ног. Все движения мужчины в небесно-голубых трусах были легко предсказуемы и повторялись из раза в раз. Выглядело все это отвратительно. К тому же он еще и комментировал свои маневры. Я услышал его слова:
— А что ты скажешь на это, парень? Иди-ка сюда, не убегай, трус!
Противник Сильверио махнул перчаткой, чтобы приостановить бой, если только это можно было назвать боем, и обратился к женщине:
— Лаура, хочешь, я просто двину ему между ног — и дело с концом?
На что Лаура ответила:
— А если ты его изуродуешь, а? Он еще слишком молод, чтобы стать таким, как ты!
Все, включая Сильверио, весело заржали. Я отметил про себя, что они сражались без капы, защищающей зубы.
Прозвучал гонг, но противники продолжили бой, перебрасываясь шутками. Дверь в дальней стене отворилась, и в зал вошел низенький пузатый человечек с огромной головой, покрытой шапкой кудрявых волос, одетый в дорогой тренировочный костюм нежно-голубого цвета. Вошедший направился к рингу.
— Эй, дон Рикардо, так не пойдет! — Через деланую улыбку на его лице прорывалось явное раздражение. — Простите, но вообще-то, когда звучит гонг, положено останавливаться. Сделайте милость, дон Рикардо!
— Ладно, не бузи! — отмахнулся противник Сильверио.
Женщина предложила парню сигарету, тот сделал пару затяжек. Пузан в голубом костюме повернул голову и наконец заметил меня. Он подошел, двигаясь с удивительным проворством для такой тучной фигуры. Его плечи были расслаблены, а могучие руки плетьми свисали вдоль тела.
Он приближался, и я видел, что лицо у него побагровело от злости.
Коротышка остановился в паре метров и прищурился, внимательно меня разглядывая. Снова прозвучал гонг, и он обернулся. Противники не обратили на звук ни малейшего внимания, продолжая болтать с женщиной, которая успела подняться к ним на ринг.
Тип в спортивном костюме спросил:
— Вы что-то хотели?
— Да, мне нужен Сильверио.
— Вы друг дона Рикардо?
— Нет, но я хотел бы поговорить с парнем. Это возможно? Он сын моей подруги.
Собеседник раздраженно пожал плечами:
— Да делайте что хотите, черт возьми! Дон Рикардо платит мне кучу денег, чтобы я тренировал пацана, но тот ни в грош меня не ставит. Вон, поглядите-ка на него… Строит из себя клоуна.
Мы одновременно посмотрели на собравшихся на ринге людей. Женщина все еще оставалась там, подначивая Сильверио:
— Дай ему хорошенечко по яйцам, парень!
— Он вообще меня не уважает, — уныло заключил коротышка. — Мои слова для него — все равно что шум дождя за окном. А ведь я был очень хорош в своем весе, представьте себе! Двукратный олимпийский чемпион, чемпион Европы, третий в мировом рейтинге.
— А кто этот тип в голубых штанах?
— Это хозяин, дон Рикардо Сарагола, но все зовут его просто Ричи. Он миллионер, боксер-любитель… По крайней мере, он сам так считает. Эта баба в мини-юбке — его жена. У них столько денег, что они не знают, куда их девать, толстосумы хреновы.
Я еще раз кинул взгляд поверх головы тренера — на троицу. Сильверио и миллионер пытались танцевать вальс, обняв друг друга за талии. Женщина присоединилась к ним.
Дважды олимпийский чемпион помолчал несколько мгновений, обозревая устроенный ими на ринге балаган. Потом повернулся и пошел прочь. Лицо его как-то сразу осунулось, словно ниточки, на которых держались мускулы, вдруг ослабли.