Я поднялся на ноги, и она подошла к столику.
— О чем ты размышлял? — Лола поставила поднос. — У тебя был совершенно безумный вид.
— О твоем муже. Я знаю его больше двадцати лет, но ни разу за все это время он не проронил ни слова ни об этом доме, ни о том, что женат.
— Никогда не говорил обо мне? Правда? Это так похоже на него — он ненавидит все, что связано с браком, и, знаешь ли, в глубине души стыдится того, что зарабатывает хорошие деньги и живет в таком районе. Хочешь, я тебе еще кое-что расскажу? Все пять лет, что мы женаты, мы постоянно расходимся и снова сходимся. Иногда мне кажется, что я живу в каком-то бесконечном аргентинском сериале. Но, должна подчеркнуть, это — мой дом. Я унаследовала его от родителей как единственная дочь. Хуан не хотел здесь селиться, он утверждал, что сразу же превратится в одного из тех авторов, что страдают литературной кататонией[7] и «тратят шесть страниц на описание того, как их герой поднимается по лестнице». Да я его практически заставила сюда переехать, я здесь прожила всю жизнь, напротив парка «Ретиро», в богатом квартале. В некоторых романах он описывает этот дом, но всегда как жилище отрицательных персонажей, коррумпированных богачей… Мой отец был нотариусом, но, к моей радости, он так и не узнал, что стал прототипом многих нотариусов правых взглядов в сочинениях мужа.
— Он всегда утверждал, что разведен, Лола.
— Серьезно? Какое хамство с его стороны! — Она пожала плечами. — Но, если честно, определенная правда в его словах тоже есть. До меня у Хуана уже было две жены. Вообще-то это неудивительно, что он изображал из себя одинокого, ничем не связанного мужчину богемного типа. Думаю, этот дом и жена, работающая в рекламном агентстве, никак не вяжутся с его представлением о себе самом. А ведь меня он описывает практически во всех своих романах под самыми разными именами — наверное, в первую очередь потому, что я всегда под рукой. Иногда я Лола Блумбер, в другой раз Чаро, Манолита, Клара… даже Ванессой как-то обозвал. Но всегда он выводит меня именно такой, какая я есть на самом деле, и потому всегда понятно, что речь идет именно обо мне. Тебя он тоже изображал… и гораздо чаще, чем меня. Тебя там зовут Тони Романо, как ты знаешь. Ты ведь читал его книги?
— Только первую… то есть я думаю, что это первая. И мне не по нраву называться Тони Романо, моя фамилия Карпинтеро.
— Где-то в глубине души мы с тобой всего лишь персонажи одного из романов Дельфоро, так? — Она взяла стакан и протянула мне. — Посмотрим, понравится ли тебе это. Я знаю, что ты предпочитаешь джин-тоник с лимоном, только благодаря книгам моего мужа. — Она подняла свой стакан, я повторил ее жест. — Будем, Тони… За нас, литературных героев Хуана Дельфоро. Я и вправду хотела познакомиться с тобой.
Я поднес стакан к губам и сделал первый глоток — джин был отличный, с двумя кубикам льда, как раз такой, каким ему и полагалось быть. Возможно это был Bombey Sapphire Medalla de Oro или Beefeater. Я сказал:
— Не думаю, что я именно такой, каким меня описывает твой муж, Лола. Но я тоже очень рад, что познакомился с тобой.
— Однако до нынешнего момента ты точно соответствовал образу, который сложился в моей голове, Тони. Тебе действительно не помешало бы почитать книги Хуана, по крайней мере те из них, в которых фигурирует твой двойник. Это серия из шести романов, и она имела успех… Не такой, как ожидал Дельфоро, но все же. Вот со мной другое дело, он здорово похоже описывает мою внешность, как я уже говорила, и я часто узнаю себя в его героинях. Однако с характером этих женщин все обстоит иначе. Иногда я у него охотница за мужчинами, шлюха, в другой раз — вялая дамочка… Я и убийцей была как-то. Даже если бы ты читал обо мне, все равно не смог бы составить адекватного мнения.
— Я предпочитаю делать выводы по реальным впечатлениям, а не по литературным, Лола.
— Ух ты! Нет, ну гляньте, говоришь как самый настоящий Тони Романо, это фантастика! Да он сам бы не выразился лучше! Хуан тебе точно ничего о нем не рассказывал?
Я не ответил, а сделал глоток: если упустить время, джин-тоник станет теплым и водянистым. Жена Дельфоро смотрела на меня лукавым взглядом, потом поставила стакан на поднос и спросила:
— Я тебя обидела?
Она о чем-то задумалась и сидела, покачивая ногой, закинутой на ногу.
— Нет, не обидела, просто в последнее время я редко встречался с Хуаном. Мы случайно пересеклись в баре как раз в тот день, когда было совершено преступление, но в пять часов вечера. Я уже довольно давно не видел его, может, месяца два или больше. Несколько раз звонил ему в дверь… — Я запнулся было, но все же продолжил. Она и так должна уже все знать. В конце концов, об этом было написано во всех газетах. — Я имею в виду, что звонил в дверь той его квартиры и по телефону тоже. Потом подумал, что он уехал в путешествие или что-то типа того… или переехал, не предупредив, и перестал волноваться.