— Нет. Да. Не знаю. — Он провел рукой по волосам, отчего те встопорщились темными вихрами. Однажды (это было вскоре после его ухода), увидев это, она заплакала, потому что поняла — больше никогда ей не придется приглаживать ему волосы. Но те времена давно миновали. Сейчас она не ощутила ничего.
— Я подошла не вовремя?
— Вроде того. Я был поражен, увидев тебя, вот и все, — признался он.
— Почему?
— Ты знаешь, почему, — ответил он. — Ты ведь ни разу не встречалась с Дженнифер, и она чувствует себя виноватой во всем.
Обычное дело, подумала Эшлин. Она чувствует себя виноватой, а ты, как всегда, ни при чем.
— Рано или поздно, но нам пришлось бы встретиться, так почему не сейчас? — заметила она.
— Полагаю, ты права, — ответил он и потянулся за сигаретами. Фиолетовые «Силк кат», отметила про себя она. Удивления достойно. Долгие годы она пыталась заставить его бросить курить «Мальборо», а с другой женщиной ему понадобилось всего шесть месяцев, чтобы перейти на более легкий сорт.
— В последнее время дела у нас идут не очень, и Дженнифер испытала шок, увидев тебя. Ты выглядишь потрясающе, — сказал он. — Это правда. Да ты и сама это знаешь.
— Знаю. — Эшлин вновь одарила его той улыбкой, какой кошка улыбается мышке, и взмолилась про себя, чтобы Господь не поразил ее на месте за столь наглую ложь. Есть ли на свете женщина, которая искренне отвечает «я знаю» на замечание о том, что она выглядит хорошо?
— Дженни прихворнула, у нее было какое-то вирусное заболевание, и она выглядит не лучшим образом. Естественно, она разозлилась, когда увидела тебя, вырядившуюся, как какая-нибудь чертова суперзвезда. — Он глубоко затянулся сигаретой.
Десять-ноль в пользу Эшлин. Он считает, что она выглядит отлично, и «Дженни» придерживается того же мнения. Прекрасно. Теперь надо довести преимущество до двенадцати очков. По крайней мере, это объясняет, почему Дженнифер оказалась далеко не той красавицей, какую ожидала встретить Эшлин. Наверное, она знавала и лучшие времена.
— Наверное, мне не следовало говорить тебе этого, — угрюмо заметил Майкл.
— Боюсь, что в такой ситуации попросту не существует четких правил, — с сарказмом отозвалась Эшлин. — Так что придется нам самим вырабатывать их по мере надобности. Извини, что не соответствую твоим представлениям о том, как должна выглядеть брошенная жена, — коровищей весом в тринадцать стоунов с неумеренной страстью к выпивке, — язвительно заметила она. — Тебе было бы легче, если бы я и впрямь выглядела так, верно? И тогда ты бы мог заявить «Дженни», что ты больше не в состоянии жить со мной, и она бы тебе поверила. Но все оказалось намного сложнее, когда выяснилось, что я выгляжу лучше ее. У тебя проблемы, Майкл.
Эшлин гневно уставилась на него. Она не собиралась выходить из себя, но ее благие намерения пошли прахом.
— Все было совсем не так, — запротестовал он. — И тебе об этом известно!
— Мне ничего не известно, — отрезала она. — В этом все дело. Ты никогда не давал мне возможности узнать. Но, — она с презрением взглянула на него, — ты оказал мне услугу. После стольких лет, когда ты твердил мне, что я попросту не смогу вернуться на работу, я все-таки сделала это.
— Эшлин, — взмолился Майкл, — давай не будем об этом сейчас.
— Почему? — пожелала узнать она. — Разве я устраиваю сцену? — Она огляделась по сторонам. Несмотря на громкую музыку, на них смотрели. Но ей было все равно. Она слишком долго ждала возможности высказать Майклу все, что думает, и сейчас располагала внимательной аудиторией.
— Благодаря тебе мне пришлось выйти из дома и заняться поисками работы. Благодаря себе и своим талантам я открыла собственное дело — создала компанию «Домашний помощник» по доставке на дом заказных обедов и ужинов. Собственно говоря, она процветает, — прошипела Эшлин. — Но я сомневаюсь, что вы с «Дженни» можете позволить себе нанять меня. У меня состоятельные клиенты, а не всякий сброд.
— Ради всего святого, Эшлин, давай вести себя как взрослые люди. — Майкл был раздавлен и уничтожен.
— Взрослые? Если ты хочешь вести себя как взрослый человек, то почему срываешь на ней зло, когда она делает такую попытку? И не вздумай отрицать, — Эшлин не дала ему открыть рта, — потому что я не слепая. Все дело в том, какой ты на самом деле, Майкл, не так ли? Неуживчивый — это еще мягко сказано, — с сарказмом добавила Эшлин. Она с отвращением взглянула на него. — Если Дженни обеспокоилась, что я намерена вернуть тебя обратно, поскольку перестала быть рыхлой дурнушкой, можешь ее успокоить. Между нами все кончено, finita. И навсегда. — Эшлин выделила голосом последнее слово. — Так что она может не волноваться. Приведи ее сюда, и я сама скажу ей об этом.