Тут Ян вспомнил, что не ел уже неизвестно сколько. Как это ни странно, ему совершенно не хотелось. "Наверное, эти исследователи ввели мне питательные вещества прямо в кровь или сделали ещё что-нибудь в этом же духе", - думал он. Собиратель чувствовал в себе силы прожить без пищи ещё несколько дней.
Дюк немного подержался за живот, а потом тряхнул головой и сказал:
– Да, не советую. Давно уже прошу переделать все кресла на моих рабочих местах под нормальные, однако никто не торопится. Видно хотят, чтобы я однажды опозорился. Хотя крутиться в них одно удовольствие, - пару секунд Дюк молчал, после чего резко вернул голосу серьёзность. - Но давайте вернёмся к нашим животным. В отличие от того ошейника, которым ты, Ян, управлял Сарой, наша технология в тысячи раз совершеннее…
"Ещё бы, ведь вы всё это время жили здесь, наверху, а нам, словно каким-то, червям приходилось копаться без солнца и в пыли", - ухмылялся собиратель. На самом деле, ему было всё равно, чьи технологии круче. Обида за свой народ, конечно же, присутствовала, но превращать её в культ парень не желал.
– Как вы догадываетесь, - продолжал Дюк, - мозги неорганических животных являются сверхмощными компьютерами. Возможно, они в чём-то превосходят наши собственные. Только в наших мозгах нет такого передатчика, какой есть у них. Из этой комнаты я могу легко послать сигнал и подчинить любое неорганическое существо. И не только. Например, я могу влезть в мозги птерохвата. Знаете, почему? Потому что нервная система у этих тварей кибернетическая. Их создавали в те времена, когда люди только-только начинали разбираться в загадках органики. Первая проба, как говорится. Ещё не полностью органическая, но…
– Постойте, - пробормотал Ян, прервав полёт безграничных мыслей Дюка. - Вы управляете животными на расстоянии? То есть, беспроводная связь на самом деле реальна? И как вы это делаете? Неужто с помощью ультразвука? Но ведь это же непрактично! Сэй говорил иначе, но он просто мыслит нетривиально.
– Вся наука держится на таких вот "нетривиальных" мыслителях, - улыбнулся Дюк. Он с трудом удержался, чтобы не крутануться в кресле ещё раз. Потом взглянул Яну в глаза, и продолжил. - Вообще-то, беспроводная связь настолько же реальна, насколько реальна наша способность видеть. Если бы она была невозможна, мы бы рождались слепыми.
– То есть, она что-то вроде света?
– Что-то вроде, - согласился Дюк.
И он рассказал Яну, что когда Земля разделилась на "верхнюю" и "ту, которая под облаками", пришлось ставить некоторые ограничения.
Во-первых, каторжники не должны были прорваться наверх. Для этого в сверхплотных тучах установили барьер, уничтожающий любой воздушный транспорт. В нижнем мире было несколько попыток взлететь над облаками, но все они кончились неудачей. Воздушные шары разрывало на части, а люди разбивались.
К тому же, наверху умели контролировать животных. Разве с такими способностями трудно убить какого-нибудь не слишком тривиального учёного? Того, который изобретёт что-то пострашнее аэростата или дирижабля?
Впрочем, барьер уничтожал любой транспорт, который пытался сквозь него пройти. Исключение составлял лишь антиграв (если не считать "смерч наоборот", через который могла пролететь и обыкновенная птица). Но искажённая гравитация, накладывающаяся на поле барьера, расщепляла душу. Тут не всегда помогал даже тоннель в небе.
Во-вторых, каторжники не должны были "слышать", о чём говорят верхние жители. Пришлось создать устройство, которое бы глушило радиоволны. Стоящий в тучах барьер помогал и здесь. Сквозь плотный ковёр проходил лишь свет, да и то, в ограниченном количестве. Ну и механические животные, которые всегда подчинялись небу, тоже работали исправно. По командам свыше, они убивали тех, кто мог слишком резко толкнуть прогресс.
– Конечно, рано или поздно вы всё равно изобретёте беспроводное радио, - вздохнул Дюк. - И мне кажется, что это случится уже рано, а никак не поздно. Лет тридцать-сорок, максимум, пятьдесят. Но до ментальных волн, с помощью которых мы управляем неорганиками, вам ещё как до луны пешком… Ах, ты же ещё не видел, что такое луна! Ничего, Лио тебе покажет. Говорят, её создали специально для влюблённых, чтобы романтические ночи были ещё более романтическими.
Ян рассержено кашлянул, но Дюк не обратил на это внимания. Вместо того чтобы рассказывать о луне и о том, как здесь проводят ночи, он резко повернул кресло, и положил руки на пульт. Яркие кнопочки в тот же миг исчезли, а поверхность стала гладкой и серой.
Изменился и сам экран. Синева уступила место картинке полуразрушенного города. Собиратель узнал его - если ты хотя бы раз видел Мёртвые горы, то уже ни с чем их не спутаешь. Тем более, если глядеть с самого высокого в мире здания.
Помимо невероятной чёткости и потрясающей гаммы цветов, изображение было объёмным. Казалось, что перед людьми не экран, а стекло. Разбей его, и окажешься на крыше высоченного небоскрёба, рядом с гнездом птерохватов.
– Барьер в тучах прозрачен для ментальных волн, - пояснил Дюк. - Именно поэтому мы можем влезать в мозги животных или в чужие сны. Но о снах поговорим позже, а пока угадай, в чьём мы теле?
Не дожидаясь ответа, Дюк развернул изображение. Он будто находился в голове животного, и смотрел его на мир его глазами. Крыша была пуста, точно так же, как в тот миг, когда Ян впервые на неё забрался. Всё тот же ветер (звук тоже передавался, причём, объёмный и высококачественный), всё то же гнездо, и кружащие где-то вдали птерохваты.
Дюк немного "походил" по крыше, а затем разогнался и бросился вниз. Яну казалось, что он попал в сверхреалистичный кинотеатр будущего. А ещё, ему на долю секунды почудилось, будто падает он сам. Сердце учащённо заколотилось, на лбу выступил пот. Но рядом была Лио, и собиратель, вспомнил, что перед ним всего лишь кино.
"А вдруг это падает Рой? Он же не умер, Дюк ведь ясно сказал, что он жив! Раз они могут влезать в сны, то наверняка могут контролировать… стоп, но Дюк говорил, что в наших мозгах нет такого передатчика, как у животных, значит, это не может быть Рой!…".
Падение длилось несколько секунд - необычайно мало для такого высокого здания - а потом раздалось громкое "ХРЯСТЬ!" и экран залился красным. Нет, не кровью; скорее, это было чем-то вроде солнечного сока.
– Не бойтесь, у него потрясающая регенерация, - успокоил Дюк, словно Ян мог волноваться за какого-то пустынного гада.
– Это паук, верно?
Учёный кивнул.
– К завтрашнему утру он будет как новенький. Просто, я всегда мечтал спрыгнуть с такой высоты, и ощутить радость свободного падения… Ладно, думаю, вам неинтересно смотреть, как я разбиваю чудовищ в лепёшку. Но вы усвоили, что управление животными так же реально, как и наше с вами существование. Есть какие-нибудь вопросы?
"Конечно, есть! Состав из сорока вагонов и маленькая тележка!" - чуть было не фыркнул Ян. Он всё ещё смотрел на красный экран. Очень похожий на… где-то собиратель уже видел такой цвет… где-то…
Но вот где? Продырявленный глаз? Огненный шар супер-пушки военных? Лава?… Точно - красный поток далёкой лавы!
– Да, есть, - ответил Ян, вспоминая, как он чуть не окончил жизнь на дне раскалённого ущелья. - Не о животных, а о сейсмической активности. Вы умеете управлять плитами? Тектоническими плитами. Я когда-то читал, что под ними находится жидкая магма. Расплавленная горная порода, контролируемая древними.
Дюк широко улыбнулся:
– В вашей церкви когда-то бытовало мнение, что грешники отправляются "вниз", в эту самую магму. Ну, как бы, в противовес тем, кто попадает на небо. Одним открывается солнце, а другим - пекло преисподней.
– Так умеете или нет?
– Да, - коротко ответил Дюк. Он продолжал улыбаться, и красный свет превращал его в мистического дьявола. Чем-то он действительно напоминал древние церковные изображения.
Лио стояла рядом и молчала. Нет, не из лишней скромности - это на неё непохоже. Просто девушка наперёд знала, о чём пойдёт разговор. "Она его слышала не раз" - устало подумал Ян. Да и Дюк запретил прерывать. Его объяснения, конечно, не идут ни в какие сравнения с современными блокбастерами, но заинтриговать парень умел.