(Пауза).
Михаил Михайлович (в сторону). Номенклатура торжествует! Её преемственность бесспорна.
Молчун (продолжая своё выступление). Задача современного момента в жизни кафедры состоит в переходе к новой, как мне кажется еще более сложной посткоммунистической истории.
Новизна и сложность задач требуют единства… разумеется, в многообразии. Мир нашему дому!
(Пауза. Внимательно смотрит на преподавателей.) Я что-то не обратил внимания. Где наша Розалия Скорпионовна?
Зея. Поехала в Обком партии на приём к Гадюниной. Земфира Пантелеевна по телефону не беседует.
Подпевалова. Ничего, вернётся.
Молчун. На этом разрешите объявить заседание кафедры закрытым.
Все расходятся.
Картина 6.
Комната Неустроевой в общежитии. Туда входит Елена Борисовна с нею Востребовы. Михаил Михайлович дарит ей цветы, которые она ставит в вазу на столе. У неё сегодня день рождения.
Михаил Михайлович. Леночка! От нас с Ирой в день тридцатилетия пожелание стать сильнее раз в тридцать и жить… жить… тридцать плюс ещё тридцать … и еще… и еще…
Целуют её в щёки. Все смеются.
Неустроева (иронически). Вот и новое руководство у власти. И кажется всерьёз намерено заняться перестройкой.
Михаил Михайлович. Ну, что Вы. Здесь нет даже смены масок. Все договорятся полюбовно.
Ирина Константиновна. Возможно, будет спокойнее.
Михаил Михайлович. Нам? Напротив, думаю, что спать будет ещё жёстче. И на этот раз уже без дураков.
Ирина Константиновна. Странно. Как это Зелепукина пропустили. Он вроде отвечает современным подходам, всех устраивает.
Михаил Михайлович. Его не пропустили. Он дозревает. Он им нужен, только попозже, года через два. Уверяю, он их не обидит. Это будет новая Розалия Скорпионовна, только умная со здравым смыслом.
Неустроева. Неужели в таком случае нам придётся по-прежнему оставаться единственными борцами за человеческие ценности?
Михаил Михайлович. А, что есть истина? Мы так же, как и они, заложники государства системы-абсурда. Мы жалкие, беспомощные, временные слуги властителей. Мы нужны им, пока они не поменяли кожу. А в нужный для себя момент они сбросят нас в отстойную яму, наплюют на всё, чему так рьяно поклонялись ещё вчера, забудут об обещанном.
Они понимали всегда, что мифы народу нужны. Исторический опыт свидетельствует, что на протяжении многих столетий они могут заменять человеку естественную жизнь, природный очаг существования.
Наша кафедра - это квинтэссенция того уродства и вырождения, к которому идёт наше общество. Отмирая, оно испражняется в себя и юродствует. Елена Борисовна! С завтрашнего дня мы с Ирой уходим. Уезжаем в Сибирь. Сами!
Неустроева потрясена. С ней что-то происходит. Она смотрит «вверх», как будто пытаясь за что-то зацепиться. Вдруг входит Зелепукин с букетом цветов. Но и это не выводит ее из оцепенения. Она как бы застыла.
Зелепукин (преклоняя колено и протягивая ей букет). В честь юбилея от нашей кафедры. (Заглядывает ей в глаза.) И от меня!
Неустроева (отрешённо берёт цветы). Меня здесь нет!
Зелепукин не удивляясь, отходит в сторону. Тем временем в дверях комнаты появляются самые различные лица: поэты, деморос, члены кафедры и т.д. Неустроева в отстранённости от всех выходит вперед и говорит, мысленно обращаясь к своему любимому.
Неустроева. Мой дорогой, мой единственный! Помоги мне в последний раз Прошу, выведи меня отсюда. Вдруг раздаётся телефонный звонок.
Ирина Константиновна. Елена Борисовна! Вам звонят из Москвы.
Неустроева. Передайте, что меня здесь уже нет. (Мысленно обращая к Марку и поднимая руки к небу.) Спасибо!
Неустроева подходит к краю сцены, за ней постепенно идут остальные. Она говорит стихами всем собравшимся и залу слова прощания.
Я ухожу туда, где нет дорог,
Лишь оболочка трепетная бьётся
И свет разящих откровеньем строк
Лучом к сердцам неугасимо рвётся.
Прощайте, други-недруги мои.
Поэта путь - словес и многоточий…
Но блажь свободы подлинной любви
Всё ж взмоет из оков систем порочных!
Занавес.
Конец