Уходит.
Картина 3
Вечер. Идёт дежурство ДНД. Сыплет снег. Преподаватели с красными повязками проходят по улице и приостанавливаются перед зданием, на котором красуется вывеска «Демократическая Россия. Штаб». Востребовы ждут Неустроеву,
В то время как трое других подходят к рекламному щиту.
Ирина Константиновна. Ах, какой дивный вечер. Еще октябрь, а морозно.
Михаил Михайлович (шутя). Так и запишем в исторических хрониках: «26 октября 1988 года шел снег. И молодые супруги Востребовы отметили 5-летие своей свадьбы на дежурстве ДНД.
Ирина Константиновна (иронически). Ах, какая романтика!
Рядом раздаются голоса преподавателей.
1-й голос. Товарищи, Вы только посмотрите, какое объявление!
2-й голос. Ну и дает «Демократическая Россия»! С ума сойти можно!
Востребова тянет за рукав мужа.
Ирина Константиновна. Миша, пойдем, кого-то обнаружили.
Востребовы подходят к рекламному щиту, где уже идет острое обсуждение.
2-й голос. Вы посмотрите, кого пригласили «деморосы»?.. Кашпировского!
3-й голос. Людям Чумака, размахивающего по телевидению руками, видно, мало. Вот прохиндеи!
1-ый голос. Да Вы вчитайтесь! Вход бесплатный, запись в партию – тоже.
3-й голос. Видно, кто-то «фанерить» приезжает. Вот аферисты!
2-й голос. Я тоже не верю, что такая дорогая птица в провинцию залетит. Скорее, это переодетая политическая проститутка, а не экстрасенс.
1-й голос. Ленин очень, очень хорошо о таких писал!
Михаил Михайлович. Увы, так демократы отрабатывают методы и средства своей борьбы. Так что не возмущайтесь. Надо ввязаться в бой, а дальше видно будет… Приблизительно так рассуждали в свое время и большевики. Так чего же Вы хотите?
Вдруг как из-под земли вырастает низенький лысоватый человек и, ерничая, передразнивает скороговоркой как попугай.
Голос. Так чего же вы хотите?.. Так чего же вы хотите?..
Потирает руки.
1-й голос. А-а, Нахрапка?!
Нахрапка. Я самый, а вон – моя лавка. Почитать не желаете?
1-й голос. Такой снег, а Вы – торгуете.
Нахрапка. А мы, русские люди, к морозу привычные.
2-й голос. Русские?.. А фамилия?
Нахрапка (загадочно). А фа-ми-лия?!
(торопливо). Да, я тут рассказывал уже, что у прпапращура-де, то есть у его барина была такая собака – Нахрапка. Медведя брала! Но сдохла. А барин горевал, горевал, потом на дворовых как закричит: «Ах вы, сволочи, - нахрапкины дети!» Вот с тех по и пошли «нахрапки». Вся дворня состояла из одних «нахрапок». Так и попала в революцию и социализм.
(Язвительно). Усвоили преподаватели?! Я вашего брата буду чистить скоро. Ох, как чистить!
Неожиданно появляется Зелепукин. Так же неожиданно Нахрапка замолкает и вытягивается перед ним во фрунт.
Зелепукин(веско). Сколько раз тебе повторять: Этих не трогай! Понял?! Смотри…
3-й голос (в сторону Нахрапки). Дурак какой-то.
2-й голос. Нет, ошибаетесь. Он – антисемит.
Нахрапка (задиристо). А я и не навязываюсь. Не хотите слышать голос народа и черт с вами! Подумаешь интеллигенция!..
Отходит, сплевывая. А Зелепукин, получивший задание от заведующей кафедрой и ректората, ведет преподавателей на «объект».
Зелепукин. Пойдемте, пойдемте… Сегодня сквер и вытрезвитель.
Востребовы, продолжая ждать Неустроеву, стоят на месте. К ним приближается Илья Николаевич Молчун.
Молчун. Я вам не помешаю?
Ирина Константиновна. Ради Бога, пожалуйста, присоединяйтесь.
Молчун. Как самочувствие у молодёжи? Настроение какое?
Михаил Михайлович (сухо). Разное.
Молчун (приглядываясь). Что-то я смотрю, не слишком Вы веселы. Перестройка, демократия на дворе, а вы киснете.
Михаил Михайлович. Мы не киснем, мы думаем.
Молчун. И что же нового придумали? Мне говорили товарищи по работе… Вы, как принято сейчас выражаться, «тусуетесь» с Неустроевой. Ведь так, Михаил Михайлович? Неустроева… Что за дама неопределённого класса? Уж очень возвышенна, не по-пролетарски смотрит, двигается, говорит. Я сослепу не пойму: кто она? Чужая или всё же наша?
Ирина Константиновна. Она поэтесса.
Молчун. Ух!.. Вам в нашу бытность сказали бы на это! Даже произносить имя Ахматовой и Есенина считалось преступным. Это все равно, что пропагандировать развратницу и пропойца. О Цветаевой ничего слышно не было с тридцатых годов, только сейчас вдруг все заговорили, почти обожествили несчастную.