Не успела она опомниться, как оказалась на нем, острие ножа пронзило его глаз, прозрачная жидкость и кровь смешались и вытекли наружу, его болезненные крики эхом отдавались в ночи. Он пытался сопротивляться, царапал ее грудь, хватался за свитер, разрывая его еще больше, чем он был. Она вдавила нож еще глубже, и его глаз полностью вытек, кровь и жидкость хлынули на ее лицо и в рот. Она крутила нож, наслаждаясь его болью, сердцебиение отдавалось в ушах.
Его тело сотрясалось от неконтролируемой дрожи, а она медленно вытащила нож и ввела его в другой глаз, поворачивая острие по мере проникновения. Она поворачивала нож по кругу, вдавливая его в глазницу, а его тело раскачивалось, пытаясь сбросить ее, но она навалилась на него всем своим весом, а его тело ослабло от потери крови.
Кровь покрывала его лицо и волосы, глазницы были пусты, а тело неподвижно. Мел не знала, мертв он или жив, но ей было все равно. Она пролежала на нем еще несколько минут, любуясь своей работой. Она медленно встала, ее тело не могло почувствовать боль, которую, как она знала, должно было испытывать. Все, что она чувствовала, - это онемение, холод проник в нее так глубоко, что руки стали слегка голубыми.
Она облизала губы и почувствовала на языке сладковатый привкус крови. Она задалась вопросом, как выглядит сейчас со стороны, но не могла заставить себя беспокоиться. Ей нужно было тепло. И побыстрее. Она засунула нож за спину, спрятав его от посторонних глаз, и натянула свитер, надеясь, что этого будет достаточно. Улицы были пусты, когда она вышла из переулка, оставив позади нападавшего и его изуродованное тело.
Мел вернулась к машине через тридцать минут, ее тело дрожало почти до такой степени, что она уже не могла идти. Она направилась к входной двери, совершенно не думая о том, видел ли кто-нибудь, как она подходит к дому. Взяв в руки ключи, она попыталась отпереть дверь, но руки дрожали, и ей было трудно вставить ключ внутрь. Через десять минут она наконец-то оказалась внутри дома, и теплый воздух обдал ее, как жаркий летний день. Она закрыла за собой дверь и заперла ее, сползая на пол. Все, что ей хотелось сделать, - это завернуться в теплое пушистое одеяло, но она не могла заставить себя сделать еще один шаг.
Она не знала, сколько просидела так, но знала, что достаточно долго, чтобы почувствовать боль, возникшую прошедшей ночью. Ее затылок болел, волосы слиплись от крови в том месте, где ее повалили на тротуар, челюсть болела от силы, с которой нападавший засунул себя ей в рот, а на запястьях уже появились синяки.
Опираясь на стену, она медленно прошла в гостиную, снимая порванный свитер. Он был заляпан засохшей кровью и больше ей не пригодится. Она вытащила окровавленный нож из своих леггинсов и уставилась на него, перевернув в руке. Она не знала, что с ним делать, но понимала, что не хочет от него избавляться. В голове пронеслись воспоминания о том, как она мучила нападавшего, и сердце снова заколотилось. Она чувствовала, как между ее бедер разливается жар, а сердцевина бешено пульсирует между ног.
Она направилась к своей спальне, открыла ящик и положила в него нож. Она накинула на него несколько рубашек и закрыла ящик. Сняв леггинсы и нижнее белье, она прошла в ванную, чтобы принять душ. Ее отражение в зеркале сначала шокировало. Ее лицо и грудь были в крови, а некогда светлые волосы теперь окрасились в клубничный блонд. Ее голубые глаза были яркими и живыми, выделяясь на фоне пунцового цвета лица. Чем дольше она смотрела на себя, тем больше ей это нравилось. Она полуулыбнулась себе в зеркале и повернулась, чтобы набрать теплую ванну.
Опустившись в ванну, она с облегчением вздохнула, когда вода омыла ее. Она погрузилась под воду с головой, смывая кровь с волос. Откинув голову на спинку ванны, она снова почувствовала тепло между ног, вспоминая ночные события, но вместо лица Дилана она увидела нападавших. Тепло усиливалось по мере того, как образы становились все более жестокими. Она взяла пальцы и ввела один в себя, а другой рукой стала теребить свой клитор. Она застонала, когда удовольствие заполнило ее внутри.
Она представила, как мучает Дилана, а Тесс наблюдает за этим, связанная, кричащая и умоляющая Мел остановиться. Она рассмеялась и ввела в себя еще один палец, ускоряя темп. По мере того как образы в ее голове становились все более гротескными, Мел все сильнее теребила свой клитор, доводя его до боли и удовольствия одновременно. Наконец, достигнув кульминации, она издала громкий стон, ее пальцы на ногах подогнулись, а тело забилось в конвульсиях. Оргазм длился дольше, чем она когда-либо испытывала, а ее тело стало более расслабленным и спокойным.
После того как она закончила и тепло покинуло ее тело, она продолжила принимать ванну, вытирая себя, стараясь не оставлять следов крови нигде на своем теле.
Приняв ванну и почувствовав облегчение, напряжение покинуло тело Мел, и она забралась в постель, даже не потрудившись надеть пижаму. Она завернулась в теплый кокон, и ее тело легло на кровать. Она потянулась, погасила лампу и впервые за несколько дней погрузилась в спокойный, беспробудный сон.