– Верни то, что взяла, – тихим, но строгим голосом произнесла одноклассница.
– О чём ты? Я ничего не брала, – глупо попыталась выкрутиться Лиля, но Вика только усмехнулась.
– Ты не понимаешь, что это воровство? – спросила она, глядя на Лилю жёстким взглядом. – Ты же нормальная девчонка, не крыса какая-то. Верни вещь хозяйке, и забудем об этом инциденте, – твёрдо произнесла Вика.
– Ну как же я её сейчас верну? – тихим голосом спросила Лиля, поняв, что выкручиваться бесполезно, – Ты что, Ирку не знаешь? Она же сразу меня в воровки запишет, милицию вызовет, до родителей дойдёт, – на секунду она замолчала, пытаясь до конца проанализировать ситуацию, – Какой кошмар, что же я наделала, – произнесла Лиля, уже со слезами на глазах, оценив весь ужас нежелательных последствий своего поступка.
– Не реви, мы что-нибудь придумаем, – сказала Вика, незаметно пожав Лилину руку, – Давай сюда, – она забрала у Лили кулон, который из предмета вожделения превратился для неё в вещь, несущую угрозу.
Они вернулись в класс в тот самый момент, когда Ирина хватилась своей пропажи, и старательно искала кулон в карманах жакета и под тетрадками на парте. К поиску подключились другие ученики, которые тоже оглядывались вокруг, высматривая драгоценность. Вика прошла мимо, наклонив голову, и как-бы всматриваясь, не лежит ли кулон где-то на полу. Видимо, в этот момент она ловко разжала руку, сделав так, что цепочка с украшением остались висеть прямо сбоку, на Ириной сумке. Лиля даже не поняла, когда Вика успела проделать эти манипуляции, но через секунду она обратилась к Ире.
– Смотри, вон болтается у тебя на сумке что-то, не оно?
– Оно! – радостно воскликнула Ира, схватив свою находку. Девушка была очень довольна, ведь она уже мысленно попрощалась с дорогой вещью.
Казалось бы, инцидент был исчерпан. Вика больше ни разу не напомнила Лиле о том, что произошло в тот день. Но с тех самых пор, вот уже почти месяц, у Лили портилось настроение, когда она вспоминала об этом случае. Каждый раз, когда Вика проходила мимо неё, или просто о чём-то шепталась с одноклассниками, Лиле казалось, что она сейчас выдаёт её секрет. Поначалу она была очень благодарна Вике за её поступок, но со временем её начало угнетать ни на чём не основанное ощущение зависимости. Ей казалось, что Вика в любой момент может всем рассказать о её страшной тайне, тем самым опозорив Лилю на всю оставшуюся жизнь. Она сама не заметила, как чувство благодарности трансформировалось в её душе в настоящую ненависть и страх, который просто парализовал её неокрепшее сознание. Вика начала казаться ей непрерывным источником угрозы, который мог разрушить всю её дальнейшую жизнь.
Наши дни.
Иван Николаевич Волков жил в небольшом частном доме на окраине города. О встрече с ним мы договорились накануне. Саша предупредил Волкова о моём звонке, поэтому в телефонном разговоре он был со мною очень доброжелателен, и быстро согласился побеседовать со мною лично. Встретил меня Иван Николаевич очень приветливо.
– Проходите, милая барышня, – сказал он, открыв мне дверь. Это был невысокий и крепкий мужчина лет шестидесяти пяти с низким, звучным голосом. Он проводил меня в свой холостяцкий, но чисто убранный дом. Мы уселись на небольшой кухне, где хозяин разлил нам в чашки крепкий, только что сваренный кофе.
– Ну, что же, спрашивайте, – сказал он, внимательно глядя на меня. Чувствовалось, что он рад предстоящему разговору, который должен был вернуть его в годы службы в органах.
– Как вы уже знаете, я хотела бы поговорить с вами о деле почти двадцатилетней давности.
– Да, Саша сказал мне, о чём пойдёт речь. Надо же, обнаружили всё-таки останки несчастной девушки! – задумчиво произнёс мужчина, – И как такое могло случиться, ума не приложу. Ведь мы тогда с группой прочёсывали местность, но тело обнаружить нам так и не удалось. На реке работали водолазы, и тоже безрезультатно. Я хорошо помню тот случай, дело было достаточно громким. О пропавшей девочке тогда часто говорили в новостях, да и много слухов ходило тогда по городу. Местные сплетницы болтали, что, может быть, сбежала она просто из города с каким-нибудь заезжим кавалером. Только глупости всё это, не соотносился такой поступок с психологическим портретом пропавшей. Она была серьёзной девочкой, хорошо училась. Предстояли выпускные экзамены, куда бы она побежала в такой период? Мне с самого начала было ясно, что с нею случилось плохое. Да и все, кажется, так думали. Помню её несчастную мать, на ней лица от горя не было.