Носок сапога был измазан. Наверно, фриц неосторожно чистил зубы, вот и капнуло со щётки.
Пятно как пятно. Но оно так не шло к аккуратной чёрной шинели и к чёрному мундиру.
Офицер перехватил взгляд мальчика и внезапно замолчал.
Теперь все — сам офицер, его вышколенный переводчик, начальник холминской полиции и Одноглазый — смотрели на белое пятнышко.
И вдруг Одноглазый опустился на колени.
В участке не было сапожной щётки. Свои сапоги полицаи мазали дёгтем. Сельские стражники не заслуживают большего! Вот почему Одноглазый вытащил из кармана носовой платок и нежно, почти лаская, раз-другой провёл им по сапогу.
Белого пятна не стало. И все как будто с облегчением вздохнули.
Офицер указал взглядом на мальчика. Этого было достаточно для переводчика.
— Ступай! — приказал он Азату. — Забирай и чемодан.
Начальник холминской полиции угодливо бросился помогать, но офицер удержал его.
Переводчик и денщик двинулись к выходу. У мальчика ёкнуло сердце. Он невольно оглянулся назад, на полицейский участок. Пришло время прощаться.
— Садись в машину! — приказал переводчик, ставя на заднее сиденье чемодан. И добавил, обращаясь к шофёру: — Заводи, сейчас поедем.
Неожиданно в полицейском участке раздался выстрел и почти одновременно второй. Азат испуганно взглянул на свою стражу, но переводчик и шофёр сохраняли невозмутимое спокойствие.
Они чего-то ждали.
И вот на крыльце появился гестаповец. Он был один. Почему-то полицаи не сопровождали его.
«Они не должны были пожелать офицеру счастливого пути, — подумал мальчик, но тут же вспомнил о двух выстрелах: — Неужели гестаповец пристрелил их?» Ему стало жутко.
Как только офицер уселся впереди, шофёр дал полный газ. Чёрная машина промчалась по безлюдной улице. Ехали не к городу, а совсем в противоположную сторону. Это еще больше напугало Азата.
Медленно занималось утро.
«От этого гестаповца пощады не жди, — думал Азат, со страхом глядя на аккуратно выбритый затылок офицера. — Его пуля не ошибется».
Шофёр, по-видимому, попался опытный, он хорошо знал каждый поворот, каждую выбоину и умудрялся держать большую скорость, несмотря на то что дорога была во многих местах основательно разрушена.
Километров через двадцать — двадцать пять машина вдруг остановилась. Тут начинался лес. «Вот и пришёл мой конец», — подумал мальчик, глядя на две сосны, которые росли рядом.
— Выходи, приехали, — заторопил шофёр.
Все вышли из машины, даже чемодан с собой вынесли.
— Сколько лет тебе, комиссар? — вдруг спросил офицер.
Он говорил на чистейшем русском языке, без переводчика. И даже чуть улыбнулся.
У мальчика отнялся язык. «Пароль! Он знает пароль! Значит, гестапо всё-таки напало на след тех партизан и они не выдержали пыток?»
Азат опустил голову. Он решил молчать, что бы с ним ни случилось.
Неожиданно офицер обнял его и ласково сказал:
— Каких мальчиков мы вырастили! С ними нигде не пропадешь. Ведите его в отряд, он мне больше не нужен, — объявил офицер переводчику. И совсем просто и буднично добавил: — И пожелайте мне счастья.
Мальчик растерянно смотрел то на одного, то на другого. Он всё ещё ничего не понимал. Эти фрицы говорили по-русски. Переводчик, несмотря на то что был в немецкой форме, отдал честь по-советски.
Машина тронулась, набирая скорость. Вот. она дошла до моста, проскочила его и стала удаляться, постепенно превращаясь в маленькую точку.
Мальчик провожал её взглядом. Он понял, что чёрный лимузин увозил храброго партизана, может быть, самого отважного человека в этих краях.
И у него невольно правая рука поднялась к виску, точно так же по-советски, по-армейски, как это минутой раньше сделал человек, стоящий сейчас с ним рядом.
— Нам надо спешить, — напомнил спутник.
А мальчик всё ещё не мог оторвать от дороги глаз, затуманенных от слёз и светлых от надежды.
Это ведь хорошо, когда надеждой светятся глаза!
КРАСНЫЙ МОСТ ЛЕС ОБЫЧНЫЙ ТОЛЬКО С ВИДУВерить или не верить в своё спасение? Мальчишке всё время кажется, что это не он, Азат, а кто-то другой шлёпает по лесу. Так и хочется оглянуться: не идёт ли за ним тот самый человек в форме оберлейтенанта, который так круто расправился с полицаями?
Судьба переменчива. Какой-нибудь час назад мальчишечья жизнь висела на волоске. Кто же думал, что на чёрном лимузине в самый последний миг появится спаситель в форме немецкого обер-лейтенанта? Всё, что угодно, могло прийти в голову, только не это. И после всего, что приключилось с ним, не верилось в покой, который окружал его в этом лесу.