В лесу переводчик заспешил. Он, наверно, пытался наверстать время, потерянное на прогалине.
Рывок потребовал от Азата немалых усилий. Попробуй не отстать от такого лесного ходока, как его спутник!
А тут ещё отчаянно хотелось есть. Он же со вчерашнего дня ничего во рту не держал. До этого ли было! Как ни крепился Азат, все же не выдержал, взмолился:
— Я больше не могу…
Переводчик, по-видимому, тоже не имел ничего против того, чтобы устроить малый привал. Он поставил чемодан, опустился рядом на снег и неторопливо стал вытирать пот, проступивший на лбу.
Мальчишке захотелось как-то отблагодарить внимательного к нему спутника.
— После привала я сам понесу чемодан, — решительно проговорил он.
— Разве ты забыл, какой он тяжелый?
— Может, вдвоем? Переводчик замотал головой:
Лишь теперь, на привале, Азат как следует разглядел своего спутника. «Одна худоба!» — бывало, говорила мать о таких людях. Нос крючком и жёлтые зубы. Может, оттого, что курил махорку, или потому, что давно не чистил?
Глаза чёрные, а брови белёсые.
На нём та же немецкая форма. Но уж нет той идеальной выправки и чётких движений, что были в полицейском участке.
«Он тогда исполнял роль переводчика. Ему бы артистом стать», — подумал мальчик.
Птичий цокот ещё раз заставил его вздрогнуть. Сорока сидела на верхнем сучке и раскачивалась. «Она, наверно, очень удивлена, что чемодан несёт немецкий офицер, а самый обычный мальчишка вышагивает позади как барин», — размышлял Азат.
МИКОЛА ФЕДОРОВИЧ И ПРОСТО МИШААзат не представлял себе, как живут люди в лесу, да ещё в зимнюю пору.
Партизанская стоянка должна быть особенной, ни на что не похожей, так ему, во всяком случае, казалось. Ему даже подумалось, что стоянка должна выглядеть как крепость. Пусть её не окружают высокие каменные стены, как у старинных замков, но пушка-то должна быть. Хотя бы одна. И наведённые в сторону противника пулемёты обязаны находиться на огневых позициях.
И когда они нежданно-негаданно вплотную подошли к лагерю, Азат не поверил своим глазам. Просто между тёмными стволами струились белые столбы дыма. Если бы не они, то за пятьдесят метров — куда там, даже за тридцать — не увидишь никаких примет партизанской стоянки, вся она была упрятана под землю.
Лишь тут, у конечной цели, переводчик позволил себе пожаловаться:
— И надо же было набить столько шрифта в один чемодан!
«Неужели посёлок никто не охраняет? — удивился мальчик. — Должны же быть часовые. Может, они спрятались и откуда-нибудь за нами наблюдают?»
Но ему не удалось обнаружить тайной охраны. Его внимание привлёк человек, который появился неожиданно, точно из-под земли. Азат замер, увидев того самого певца, который однажды зимой так нелепо попался в руки Одноглазому. Теперь Азат без смеха не может вспомнить, как Артист одурачил холминских полицаев.
Мальчик несказанно обрадовался неожиданной встрече.
— Я вас сразу узнал, — гордо заявил он Артисту, как старому своему знакомому.
— Я тоже тебя узнал, — улыбнулся Артист. — Ты, случаем, тогда, во время пальбы, не пострадал?
— Они же по вас пулями, не по мне.
— Вообще-то да.
Переводчик стоял в стороне и терпеливо ждал, когда о нём вспомнят.
Артист, поговорив с Азатом, подошел к переводчику и крепко стиснул его руки.
— Командир отдыхает после ночной вылазки, — сказал ему Артист. — Потом, ближе к вечеру, доложишь как полагается. Нам уже сообщили, кстати, что операция прошла по расписанию. Можно поздравить?
— Можно.
— А пока приказ такой: подкрепиться и выспаться. Чемодан остаётся у меня, переправлю его сегодня же в город по назначению.
— Куда определим мальчика?
— Забирай с собой, а там видно будет. Без командира такие дела не решаются.
— Ясно… Пошли, сорвиголова, до дому.
Это было сказано Азату. Он молча, зашагал за своим взрослым другом. Они миновали землянки и направились к густым елям, темнеющим невдалеке.
А за теми деревьями открылась новенькая избушка. Обычно такими себе представляешь жилища лесников, непременно пахнущие сосною. Три весёлых окна без всяких занавесок и ставен приветливо улыбались Азату.
— Тут разместился наш лесной госпиталь, — пояснил переводчик, остановившись в сенях и старательно вытирая ноги.