«Надо будет разбудить хлопца, — решил Туманов. — Надо рискнуть рассказать ему о том, что стряслось с его матерью. Скрывать от него трагическую гибель матери недопустимо. Надо сказать! Ты, мол, только держись!.. Ежели слаб, пусть покатается по земле, поревёт. Не исключено, что молча уткнется в землю, не издав ни единого стона, потому что не баба!»
Туманов наклонился над Азатом Байгужиным. А тот во сне улыбается, смешно чмокая губами.
Какое диво увидел? Что ему снится? Может, впервые за войну перед ним поставили до краев наполненный котелок супа с большим куском мяса? Или приснилось ему ещё более невероятное — цирк! Возможно, хлопец в нём ни разу и не бывал, только слышал от других, как медведи танцуют, а обезьяна на мотоцикле катается! И тут Азат неожиданно раскрыл глаза.
— А, это вы! — сказал разочарованно.
— Подъем, адъютант!
Поглядев вокруг, Азат Байгужин спросил:
— Так, значит, я до самого утра малый привал себе устроил?!
— Выходит что так. Желаешь помыться, родничок рядом.
— Пойду до родничка, — кивнул Азат.
— Автомат можешь пока оставить тут.
— Не положено!
— Ну, вещевой-то мешок доверишь?
— Вещевой мешок можно…
Ротный улыбнулся: у юного воина чувствуется хорошая школа.
…На кашу Азат набросился бесцеремонно, наверное, забыл, когда последний раз вдоволь едал. Лишь опорожнив затем две кружки кипятка, он удовлетворённо улыбнулся и подумал: «С ротным кушал из одного котелка, во как! Такой чести не каждый удостаивается».
А ротный тут как тут с предложением:
— Почему бы тебе не остаться у нас? Мне тоже адъютант положен.
— Ничего из этого не выйдет! — решительно замотал головой Байгужин.
— Не нравлюсь я тебе, стало быть?
— Как вы не понимаете? Я же дал клятву оберегать Оксану Белокурую!
И чуть с его языка не сорвалось, что это произошло тогда, когда потеряла Оксана в бою за Красный мост самых близких людей: Отто и Артиста. Вовсе не всем следует знать о том, кого она любила и из-за кого плакала.
С ЧЕГО НАЧИНАЕТСЯ КОМИССАР?Всем своим видом и поведением Азат выражал нетерпение. Разреши ему, он сию же секунду помчался бы к себе домой, в штаб отряда.
Между тем ротный Туманов, казалось, вовсе не замечал нетерпения своего гостя, он был в непрерывных хлопотах. Там, где можно, думалось Азату, обойтись одним-двумя вопросами, он час расспрашивал разведчиков. То никак не мог расстаться со своим заместителем, картавым сержантом, инструктируя его, точно маленького.
«Ишь ты, какой Дотошный!» — злился Байгужин.
Наконец ротный справился со всеми делами, одним словом, они с Азатом отправились в путь и сделали уже несколько шагов. Но тут Туманов, опять что-то вспомнив, снова вернулся к сержанту.
Весь издёргался Азат Байгужин, пока не пошли они с ротным преодолевать тот же вчерашний путь, только в обратном направлении. Как знать, не придётся ли ему сделать ещё один подобный круговорот?
Живя в лесу, волей-неволей становишься следопытом, хорошо запоминаешь дорогу. Азат Байгужин шёл впереди и шестым чувством чуял, где свернуть направо, где налево. Он уверенно вёл Туманова от бурелома к бурелому, от лужайки до лужайки, смело шёл вброд.
Ротный молча следовал за ним, и лишь лёгкая усмешка временами появлялась на его губах: «Молодец, хлопец! Далеко забросила тебя солдатская судьба!» — и вздохнул.
— Слушай, адъютант, ты уж повидал комиссара?
Новый человек в отряде всегда вызывает любопытство. А тут появился не какой-нибудь рядовой, а комиссар.
— Ну, видел.
— Какой он из себя?
— Ну, человек как человек. А что?
Дорога петляла по чащобе, заставляя идти то рядом, то след в след, то расставаясь. Такой путь неподходящее место для задушевного разговора. И всё же Туманов спросил:
— Ну, каким комиссар показался тебе с первого взгляда? Весёлым, хмурым, смелым или там ещё каким?
— Не понял.
— Как это не понял?! А впрочем, ты прав: с первого раза трудно понять человека. С человеком надобно, как говорят, пуд соли съесть, пока разберешь, что к чему…
На это Азат ничего не ответил.
— Ты, пожалуй, удивляешься, почему вдруг задаю подобные вопросы? Видишь ли, какое дело, комиссар — он всегда фигура: в полку ли, в отряде. От него, как и от командира, зависит успеха дела и твоя собственная судьба.
Азат внимательно глянул на ротного и опять промолчал, только шаг поубавил.
— Если хочешь знать, встречаются в жизни люди, про которых хочется сказать: человек высшей пробы! Один такой человек сделал из меня солдата. До партизанского отряда был я в действующей армии. И мне посчастливилось служить под началом батальонного комиссара, который тоже из тех мест, откуда и ты, к тому же и водохлёбом был не хуже тебя. Вот ты, Байгужин, скажи мне, с чего начинается комиссар?