— Сейчас будем отбирать лучших из лучших, — заговорщицки подмигнул Hyp. — Поможешь, земляк?
— А почему бы и нет!
— Садись, земляк, — пригласил Азата Шереметьев. Во взводе Шереметьев появился недавно. Один глаз косой, ноги раскорякой, но какой гармонист! Разведчик ещё лучший!
С лёгкой руки Загидуллиных весь отряд называет Азата Земляком.
— Есть, верно, хочешь?
— Не откажусь!
После прилёта с Большой земли самолёта отряду довольно-таки сытно живётся.
Шереметьев широким жестом показывает на котелки, висящие над огнём.
— Первое-второе, конечно?
Тем временем взводный садится на пень — это его КП. А сколько таких командных пунктов у него в каждом лесу было, не перечесть!
— Слушай мою команду, — говорит Загидуллин. Это, естественно, не приказание строиться, а просто начало разговора. Все это понимают.
— Нужны добровольцы. Кто пойдёт на станцию? — спрашивает Hyp.
— Пожалуй, я, — откликается Махмут. — Безделье мне на нервы действует.
— Выходи вперёд. Пойдёшь на станцию за машинистом. — И, точно оправдываясь перед остальными, Hyp добавляет: — Разве родному брату откажешь?
— За компанию пошли меня, — откликнулся Хохлов, широкозубый и широкоскулый волжанин. — Твоему брату буду верным товарищем.
— Что-то ты сегодня мне не нравишься, — говорит взводный и ударяет прутиком по голенищу. — Много разговариваешь. Тормозная система, как видно, вышла из строя.
Взгляд Нура остановился на чернявом Рябове, большом специалисте по взрывам.
— Ну а ты как?
— Пойду. Чего ж не пойти, если надо? Сам знаешь, жизни не пожалею, — ответил тот.
Hyp Загидуллин усмехнулся.
— С души воротит, когда вот такие громкие слова люди произносят. Кстати, кандидаты в покойники нам тоже не требуются.
— Ну как знаешь!
Следующий разговор состоялся с красивым, как дивчина, Митрофановым — большим специалистом считался он в отряде по музыкальной части: умел играть на губной гармошке и на балалайке чудеса вытворял.
— Немецкий мотивчик освоил?
— Могём! Раз плюнуть! — ухмыльнулся тот.
— Покажи своё мастерство!
Послушал взводный немецкий мотивчик на губной гармошке и остался, однако, недоволен.
— Из рук вон плохо! — объявил он. — Но выбора у меня нет. Пойдёшь с Махмутом на станцию! В случае чего будешь отвлекать немцев губной гармошкой. Пусть думают, что свои.
— Какой толк от губной гармошки! — подал голос Рябов, который не оставлял надежды пойти на задание. — Сейчас тебе отважный человек требуется, так я понимаю, а не музыкант.
— И ты, Рябов, пойдёшь с ними! — решил Hyp Загидуллин.
КРИВЫЕ ПЕРЕУЛКИСколько раз Оксана Белокурая отправляла людей на подвиг и на смерть! На этот раз она поймала себя на том, как пристально смотрит разведчикам вслед. Махмут Загидуллин, чуть нагнув голову, пробирается сквозь чащобу вроде рыси — бесшумно. Такой противник очень опасен в лесном бою. Рябов, его напарник, не идёт, а будто небрежно шествует. Но все знают: в случае опасности он моментально преображается, действует хитро и быстро. Что касается Митрофанова, то он хорошо известен фашистам — за ним фрицы охотятся с сорок первого года. Много чего натворил он с первых дней войны. Ещё в одиночку сжигал деревянные мосты, нападал на полицаев, минировал дороги, пока не вступил в отряд Оксаны Белокурой.
Последним его подвигом завершили прошлый месяц. На перекрёстке дорог Митрофанов соорудил вроде бы контрольно-пропускной пункт. Поставил немецкие указатели. На себя напялил вражью форму, на левый рукав повязал белую повязку. Ни к чему не придерёшься!
На эту удочку попались три полицая. Он остановил их под видом проверки документов — и тут с близкого расстояния разрядил диск автомата. Одним словом, не промах Митрофанов парень!
Отправить разведчиков Оксана Белокурая отправила, теперь оставалось одно — ждать. Пока разведчики не вернутся, ничего предпринять с уверенностью нельзя.
В волнующем ожидании прошёл час, а потом и второй. Уже истекал срок, а разведчиков всё не было.
На исходе дня Иван Иванович принёс страшную весть.
— Махмут погиб, Рябов тоже, Митрофанов едва дополз до расположения первой роты и умер на руках Сундукова. Все трое наскочили на засаду, — сообщил он.
— Где это произошло? — спросила командир.
— Возле разбитой мельницы.
Оксана Белокурая прислушивалась к стрекоту автоматов и раскатистым гулам разрывов.
— И всё равно необходимо связаться с подпольщиками-железнодорожниками, — глубоко вздохнув, сказала она.
— Да, другого выхода нет! — согласился Иван Иванович. — Но вот вопрос, как?