Ланге остановил лошадь под сопкой и бегом направился к обрыву, выходящему к заливу. Оттуда он увидел быстроходную шхуну Уайта, уходящую в море. Ланге побелел. Он смотрел на удаляющуюся шхуну, пока она не вышла из залива и не скрылась за скалой.
— Ушёл подлец! Бросил на растерзание! — вырвалось у Ланге.
Объятый ужасом, он поплёлся к разрушенному транспорту.
Нешироки, ухабисты и круты дороги на севере Норвегии. Узкой лентой вьются они между сопок и больше похожи на малохоженные тропы. А когда посмотришь на них сверху, то они напоминают хитро запутанный лисий след. И попади человек в эти незнакомые края, — растеряется и не найдёт выхода из сопок скалистой тундры.
Ланге шёл всё дальше в сопки Норвегии, а ему казалось, он кружится вокруг одних и тех же обрывистых скал, похожих одна на другую. Ланге спешил на запад, подальше от русских. Надоедливо преследовали слова Уайта: «Не попадайтесь русским — здесь вам не поставят памятника». И он шёл и шёл, насупившийся и потный, забывая об усталости и голоде. С отвращением и ненавистью глядел он на сопки, которые, казалось, громоздились все выше, преграждая ему путь и ни за что не желая расступиться. Он шёл всё медленнее, чаще останавливался, отдыхал.
На одном повороте, где дорога круто сворачивала на север, ехал велосипедист. Подросток-норвежец быстро приближался, и Ланге не без зависти наблюдал за его ногами, обутыми в узорчатые пимы из оленьей шкуры. Не раздумывая, он решил завладеть велосипедом.
…Подросток полетел в кювет, едва поравнялся с Ланге. Американец, сам не зная зачем, погрозил ему кулаком, сел на велосипед и быстро скрылся.
Давно не ездил на велосипеде Ланге, но катил он по дороге все быстрее и спешивался только на крутых подъёмах.
Близился вечер, и Ланге решил заночевать в первом попавшемся посёлке. Теперь, даже на небольшом подъёме, он с трудом давил на педали, прижимался к рулю, потом окончательно выдохся, свернул с дороги и, не успев прислониться к камню, задремал и вскоре уснул. Но спал чутко. Как только услышал шум мотора, открыл глаза. Ежась от холода, посмотрел на небо. Оно было чистым. Хотел было подняться, но в этот момент из-за сопки вывернулся мотоциклист. Ехал немецкий солдат. Он быстро миновал лощину, переключил скорость и стал подыматься на сопку.
Ланге боялся драться с вооружённым немцем, но не мог отказаться от желания завладеть мотоциклом. Опять вспомнил слова Уайта, и какая-то неведомая сила сдавила его руку на пистолете, подняла на ноги и толкнула к дороге, когда мотоциклист был в нескольких шагах.
Ланге выстрелил в упор. Немец дёрнулся, вывалился из седла на дорогу, а мотоцикл описал полукруг, повалился на бок, продолжая тарахтеть. Ланге сунул пистолет в карман и быстро оттащил мёртвого немца от дороги. В ушах звенело от выстрела, и он со страхом посмотрел вокруг.
Заднее колесо мотоцикла всё ещё вращалось. Ланге недолго стоял на дороге, припоминал, как переключать скорость, но размышлять не стал. Когда-то он неплохо управлял мотоциклом, однако на крутом подъёме не смог сразу ехать дальше. Не включая газ, он спустился с сопки, и не успел развернуться, как из-за поворота дороги вывернулась грузовая машина с немецкими солдатами.
Ланге развернулся, дал газ, судорожно включил скорость и сам не ожидал, как ровно и быстро преодолел крутой подъём дороги. Сначала он ругал себя за то, что не поехал навстречу машине, чтобы не навлечь на себя подозрения солдат. Но когда оглянулся и увидел остановившуюся машину на том месте, где был убит немец-мотоциклист, ему стало душно. Оглянувшись ещё раз, он увидел: машина гонится за ним.
Дорога обогнула сопку и пошла с уклоном вниз. Ланге хотелось ехать быстрее, не ехать, а лететь, но он, балансируя, шаркал ногами по дороге, встречая на пути кочки и выбоины. Чаще оглядывался назад. Ему казалось, что расстояние между машиной и мотоциклом неумолимо сокращалось. Так было и в действительности. Машина шла ровно, на большой скорости, только подпрыгивая на дорожных кочках и выбоинах.
За поворотом Ланге увидел небольшой посёлок около моря и, не раздумывая, свернул с дороги. Он бросил в кустарнике мотоцикл и, выхватив пистолет, скрылся под сопкой.
Ланге знал, что его будут искать. Солдаты обшарят сопку и, конечно, найдут его. Он бежал, падал, скатывался по камням, царапая руки. И когда оглянулся, увидел: немцы цепью спускались по склону.
Ланге остановился около сарая, стоявшего на краю посёлка, и посмотрел вокруг так, как будто хотел запомнить, где придётся ему сложить голову. Потом нехотя, не спуская глаз с немцев, вошёл в сарай. И снова ему послышался навязчивый, неприятный голос Уайта: «…Здесь вам не поставят памятника». Он вяло закрыл за собой дверь и задвинул засов.