33
После потери "Плазы" Анжела точно снова осиротела. Её лишили не просто наследства, оставленного отцом. Офисный комплекс был для Сергея Чермных главным итогом всей его жизни. В этот объект он вложил всё, что накопил. Из-за "Плазы" его, наверно, и убили, когда "копавшим" под него силовикам стало ясно: "по-хорошему" он бизнес не отдаст... А теперь отцовское наследство всё-таки отняли...
Нет, с этой потерей Анжела смириться не могла! Это означало бы предать своего отца, а заодно саму себя и своего сына как её будущего наследника. Надежда на то, суд восстановит справедливость, уже исчезла. Значит, надо было искать другой выход. Какой? Ответ нашёлся сразу, как только этот вопрос возник в её сознании. Ну конечно же, надо обратиться к президенту! Ведь в этой стране все принципиальные решения принимаются верховной властью, всё замкнуто на неё!
- Мы поедем в Москву в приёмную президента! - объявила она в воскресенье четвёртого сентября своему гражданскому супругу Виктору Шмульскому.
- Чего ради? - спросил Шмульский, подняв свои густые чёрные брови и недовольно отрывая свой взгляд от телеэкрана, на котором мелькали фигурки футболистов.
- Чтобы подать жалобу в приёмную президента.
- Но приёмная президента есть и в Ордатове. Руководит ею, если память не изменяет, Разварин - главный федеральный инспектор по Ордатовской области. Я как-то с ним встречался...
- В Ордатове только промурыжат напрасно. В этой стране испокон веков последняя надежда на справедливость - верховная власть.
- Но в любом случае президент лично твоим делом заниматься не станет. Наверняка он даже не услышит твоего имени, не узнает о том, что в Ордатове живёт некая Анжела Чермных, которую обобрали...
- А я и не рассчитываю на это. Всё, чего я хочу, - это дойти до такого максимально высокого уровня власти, с которого мою "челобитную" не сбросят равнодушно назад в Ордатов, а попытаются сочувственно вникнуть в мою проблему и потребуют объяснений и принятия конкретных мер от областного начальства. Чтобы это стало возможно, надо обращаться на имя президента. Тогда, быть может, получишь справедливость как милость верховной власти...
Шмульский угрюмо поморщил свой длинный нос, но спорить больше не стал. В конце концов, улучшение материального положения его сожительницы отвечало и его собственным интересам. Более того, хотя он сам себе не признавался в этом, в глубине души он всё-таки знал, что изначальным и до сих пор главным для него побуждением к отношениям с Анжелой было стремление хорошо пожить за её счёт.
Шмульскому довольно легко удалось получить отпуск без содержания с седьмого по девятое сентября "по семейным обстоятельствам", несмотря на то, что из очередного он вернулся только месяц назад. Ехать в Москву было решено на машине, с расчётом на то, что в долгой дороге Анжеле успокоится, развеется, отвлечётся от своих тягостных дум. Выезд был назначен на раннее утро среды седьмого сентября, чтобы прибыть в столицу в тот же день и не слишком поздно. Отчасти из дерзкого вызова, отчасти из практических соображений Анжела выбрала в качестве транспортного средства для поездки принадлежавший её отцу надёжный, солидный BMW, несмотря на то, что этот автомобиль вместе со всем остальным имуществом покойного числился под судебным арестом.
Утро седьмого сентября было ясное, тихое, почти безветренное. Хотя в в воздухе уже чувствовалась осенняя свежесть, солнце светило совсем по-летнему. Усаживаясь в машину рядом с Шмульским, которому доверила вести, Анжела с удовольствием предвкушала целый день в пути. Но всё-таки заботы о том, что предстояло в Москве, не оставляли её.
- Как встретит нас твоя тётя Берта? - спросила она Шмульского, когда тот вырулил на магистраль.
- Без особой радости, конечно. Но она обидится, если узнает, что мы остановились в другом месте. Всё дело в том, что в отношениях с роднёй неизбежен конфликт между соображениями приличия и личными интересами. Тётя чувствует себя обязанной проявить гостеприимство, но в душе будет думать примерно так же, как персонаж из анекдота: "Посмотрите на этого поца! Он женился, а я заботься о его семье!"
- Что это за анекдот такой?
- Про благочестивого жлоба и нищего. Жлоб всё время давал нищему несколько грошей, а когда женился, уменьшил подаяние до одного гроша. Нищий спросил о том, с чем связана такая перемена. Жлоб объяснил, что должен теперь содержать свою семью. И тогда нищий заявил: "Он женился, а я корми его семью!" Ха-ха!
- А мы с тобой даже не женаты... - вздохнула Анжела. - И к тёте твоей едем с пустыми руками, потому что на мели. Анекдот же твой совсем не смешной, дурацкий и не к месту...
Она загрустила и замолчала, наблюдая рассеянно за тем, как за лобовым стеклом появлялись и проносились мимо дома, заборы, указатели и иные придорожные объекты. Затем она ненадолго задремала и очнулась от чувства голода как раз в то время, когда за окном промелькнула стела с надписью: "Оржицкий район". Рано утром, перед отъездом, ей совсем не хотелось есть, поэтому она не позавтракала. Теперь она достала из сумки большой "сникерс" с двумя батончиками в одной упаковке и начала с наслаждением жевать это лакомство. Обычно подобную еду она себе не позволяла, считая её вредной, но в дороге вполне можно было нарушить обычные правила. Сначала она хотела ограничиться одним батончиком, но после первого так естественно было приняться за второй... Незаметно для себя она увлеклась и вдруг осознала, что её рот полон "сникерса". Почему-то ей пришла в голову мысль о том, что "сникерс" - это по-английски "усмешки". Получалось, что её рот полон усмешками. Она прыснула от смеха и поперхнулась, давясь сладкой массой. Шмульский удивлённо покосился на неё.
Смех ещё не сошёл с её лица, когда она увидела нечто ужасное: справа с дороги, подходящей к московской трассе и обозначенной указателем "Касилово", перед BMW вынырнул синий внедорожник Toyota. Громоздкий автомобиль перекрыл полосу и покатился неспешно, катастрофически вырастая с каждым мигом в поле её зрения. Шмульский судорожно крутнул руль налево, уводя машину на встречную полосу. Прежде, чем её сознание погасло, Анжела успела разглядеть за лобовым стеклом тягача "МАЗ", мчавшегося навстречу, выпученные глаза водителя и его оттопыренные, как бы приставленные к продолговатому голому черепу уши.
34
Александра сидела в своём кабинете в офисном комплексе "Плаза", просматривая документацию по расчётам с арендаторами, когда на её столе зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Гурджи, странно приглушённый, как если бы тот пытался скрыть волнение. Тем не менее она почувствовала, что адвокат возбуждён и притом радостно.
- Вчера Анжела разбилась в своей машине! Ехала со своим сожителем в Москву! У неё сотрясение мозга, закрытый перелом таза и правой ноги, ушиб грудной клетки и травматический шок. А тот отделался легче - переломом пары рёбер и травмой лёгких. Выскочили на встречную полосу, идиоты! Но всё-таки Шмульский в последний миг не сплоховал: подставил под основной удар Анжелу! Ха-ха! Это, впрочем, закономерность: в столкновениях больше всех страдает тот пассажир, который сидит рядом с водителем...
Гурджи говорил что-то ещё, но Александра уже не слушала его, поражённая неожиданным известием. По внезапному наитию она сразу же уверилась в том, что ДТП было подстроено, чтобы не дать Анжеле приехать в Москву и там жаловаться в высокие инстанции. Отсюда следовало, что она, Александра, стала сообщницей бандитов, способных на всё, даже на убийство. Как же она пала так низко? Ведь ещё недавно она ходила на митинги оппозиции, готовая каждый миг встать под полицейские дубинки, а сейчас участвует в преступных махинациях негодяев. Она изменит самой себе, если не порвёт с ними, хотя бы ценой собственной гибели! Пусть с ней случится самое страшное, но покорно на самое дно она всё-таки не ляжет! Тем более, что речь в данном случае может идти о дне могилы: банде юристов-оборотней не нужна посторонняя баба, которая знает слишком много.