Но что же делать? Просто отказаться от своих исков к Анжеле? Но можно ли так, когда судебная машина уже запущена на полные обороты? Кто поможет ей или хотя бы подскажет? Конечно, не Каморин: этот и сам нуждается в помощи. Но тогда, выходит, спросить некого? Разве что Угарова? Хотя бывший милиционер принадлежал к той же банде юристов, но чем-то он понравился ей, и женское чутьё подсказывало, что эта симпатия взаимная...
Она взяла телефон и позвонила Угарову, попросила его приехать по срочному и важному делу, о котором можно говорить только с глазу на глаз. Через час он уже сидел в её кабинете, насупив чёрные брови: видимо, ждал неприятностей.
- Александр Леонидович, - начала она тихим голосом, вдруг оробев, как девчонка, - вы же знаете, что случилось с Анжелой Чермных: она разбилась в ДТП. Я думаю, что это подстроено, и не хочу больше участвовать в подобном. Я решила выйти из игры. Помогите мне. У нас с вами разные взгляды, но я знаю, что вы субъективно честный человек...
- Угаров крякнул, с неудовольствием поморщил нос, сощурил глаза и по-новому оглядел её, точно высматривая в ней то, чего раньше не замечал.
- Ну разве можно в ваши годы быть такой идеалисткой? - сказал он после краткого раздумья почти ласково, как говорят глупцу или ребёнку. - Связались с прохиндеями и теперь думаете, что после стольких усилий, затраченных ими, они оставят вас в покое. Вас же посадят. Потому что вы, как я понимаю, совершили подлог. Знаете пословицу: "Коготок увяз - всей птичке пропасть"? Это про вас.
- Всё равно! - воскликнула Александра, мотнув головой. - Будь что будет!
- Ну хорошо, - с неохотой согласился Угаров. - Я помогу вам. При условии, что в дальнейшем вы моё имя вы не упомяните нигде. Обещаете?
- Обещаю.
- Я подскажу, как принять одну меру предосторожности, которая, впрочем, почти наверняка окажется тщетной. Но в данном случае вы ничего не потеряете, потому что единственная альтернатива для вас - это просто отказаться от исков к Анжеле. После всех трудов и издержек это будет равнозначно признанию в том, что все ваши договоры с Чермных насчёт офисного комплекса - "липовые". Но всё-таки вы можете формально выйти из игры, заключив с посторонним человеком договор цессии, то есть уступки права требования по искам к Анжеле. После этого вы перестанете быть участницей судебных процессов по этим искам и ваши партнёры-прохиндеи поймут, что ничего от вас не добьются. Но это не значит, что они не обвинят вас в подлоге, хотя бы только из мести, без расчёта на какой-либо выигрыш. Так что, вы действительно хотите совершить это "сальто-мортале"?
- Да, я хочу именно по всей форме выйти из игры, раз и навсегда. У вас есть на примете посторонний человек, с которым можно заключить договор уступки прав требования?
- Имеется. Это мой знакомый житель Гудермеса, у которого распространённое среди мусульман имя: Мурат Махмудов. Я знаю его со времени первой чеченской войны. Он сейчас как раз в Ордатове, приехал по своим коммерческим делам. Быть может, он не откажется посодействовать вам. Но только если вы не захотите получить от него реальные деньги. Некая сумма будет указана в договоре цессии лишь для проформы.
- Я не рассчитываю на деньги.
- Хорошо, тогда я позвоню ему, и если он согласится, то встретится с вами.
- Это будет сегодня?
- Нет, сегодня уже поздно. Наверно, завтра. И не плачьте, не стоит! - поспешно добавил Угаров, заметив в глазах Александры слёзы. - Слезами горю не поможешь. И потом, быть может, всё для вас кончится не так плохо...
Назавтра Александра услышала в своём телефоне вкрадчивый голос с кавказским акцентом:
- Добрый день, Александра Викторовна! Я Мурат Махмудов. Вы сейчас в "Плазе"?
- Да.
- Можно к вам наведаться?
- Приходите. Давайте я объясню, где это.
- Я знаю, где вас искать. Ждите.
Спустя полчаса в кабинет Александры вошёл необычный гость. Уже явно немолодой, с морщинистым лицом, в ветровке защитного цвета и потёртых джинсах, он больше походил на пастуха, чем на предпринимателя. Но всё-таки Александра не могла понять, сколько ему лет. В разнообразной растительности, украшавшей его лицо, - небрежной шевелюре, падавшей на лоб неровными прядями, короткой бородке, бачках и усах, - не было ни одного седого волоса. Крупный нос и бойкий прищуренный взгляд из-под густых чёрных бровей придавали его лицу хитрое выражение. Гость широко улыбнулся, показав целый ряд золотых зубов в верхней челюсти, тогда как в нижней зубы все до одного были натуральными, мелкими и тёмными. Когда он заговорил, улыбка исчезла с его лица, но взгляд оставался смеющимся.
- Привет, Александра Викторовна! Можно к вам?
- Конечно! Садитесь!
- Вот я принёс текст договора, посмотрите, - с этими словами Махмудов достал из папки и положил на стол перед Александрой бумагу.
Александра пробежала короткий текст, отыскав в нём прежде всего ключевые слова: "уступаю права требования по моим искам к Анжеле Сергеевне Чермных, касающимся офисного комплекса "Плаза". Она удивилась, увидев цену договора: десять миллионов рублей, и вопросительно посмотрела на Махмудова.
- Почему именно эта сумма: десять миллионов? Это и слишком мало, и слишком много.
- Да, это слишком мало для уступки хорошо обоснованных прав на "Плазу", и слишком много в том случае, когда документы очень сомнительны. Такая оценка может отражать мой естественный скепсис и ваше желание избавиться от затянувшейся тяжбы. Думаю, вопросов на этот счёт ни у кого не возникнет. Но в любом случае никаких денег вы от меня не получите. Потому что я не сомневаюсь в том, что ваши документы подложны. И всё, что я могу рассчитывать получить от этой сделки, - это сущие пустяки, каких-нибудь пол-"лимона" от вашей ответчицы, да и то лишь в том случае, если она захочет оформить "Плазу" в собственность поскорее и если ваш подлог к тому времени не обнаружится.
- Хорошо. Я согласна.
- Тогда мы сейчас поедем к нотариусу и оформим сделку. У меня к вам ещё только один вопрос: может быть, вы хотите от меня чего-то помимо денег?
Александра бросила растерянный взгляд за окно на оживлённую улицу, запруженную машинами и пешеходами, на всё ещё зелёные, лишь кое-где тронутые желтизной кроны акаций и клёнов, на серые крыши старых пятиэтажек. Город, родной и ненавистный, стеснился вокруг неё, точно беря её в полон. Вот бы вырваться отсюда!
- Нельзя ли мне получить прописку, точнее регистрацию в Гудермесе? - неожиданно для себя самой сказала она.
- Махмудов как будто ждал именно этого вопроса. Он широко улыбнулся, снова показав золотые зубы, и ответил не раздумывая:
- Конечно, можно! Только приезжайте, и регистрация будет у вас на следующий день. И жильём обеспечу. Сочту за честь услужить красивой женщине!
- Но только я ещё не вполне решилась на это... - смущённо пробормотала она. - А теперь, вы сказали, нужно ехать к нотариусу?..
- Да, прямо сейчас! Пойдёмте!
Она послушно поднялась и вслед за ним спустилась по лестнице. За стеклянной стеной фойе на парковочной площадке она увидела автомобиль вишнёвого цвета с каплевидным кузовом и непомерно вытянутым капотом. Maybach - вот, оказывается, на чём ездит мужичок с внешностью пастуха! Махмудов любезно распахнул перед ней заднюю дверцу машины, а сам сел рядом с водителем, молодым смуглым парнем, который даже не посмотрел на свою новую пассажирку. В пути Махмудов непрестанно говорил на непонятном языке то по мобильному телефону, то с водителем.
Они проехали Центральный район, затем Калининский и оказались в малознакомом Александре Октябрьском районе. На одной из окраинных улиц машина остановилась возле жилой пятиэтажки с вывеской "Нотариус" на первом этаже. По причине небольшой очереди в вестибюле Махмудову и Александре пришлось немного подождать. Затем нотариус, очень немногословный мужчина с аккуратной седой бородкой и обширной залысиной, пригласил их в свой кабинет, тихим голосом предложил присесть, просмотрел и заверил документы, сделав на обоих экземплярах договора цессии записи о том, что платёж по договору произведён в его присутствии, - и всё это с потупленным взором, как бы наедине с бумагами. На обратном пути Махмудов снова говорил по телефону и с водителем только на своём родном, непонятном Александре языке, но на прощанье, когда она уже собиралась выйти из машины, улыбнулся ей и протянул свою визитку со словами: