- Ну и что же нужно районной газете от заместителя председателя областного суда в его доме, в выходной день?
- Я, собственно, не от районной газеты, я сам от себя, но это и в ваших интересах тоже, - путано, волнуясь, начал объяснять Каморин. - Я, видите ли, пишу о фермерах и наткнулся на историю фермера Чигирова, который недавно умер...
- Кто такой Чигиров? - спросил Гомазков скучным голосом.
- Это фермер, который жил тут неподалёку, в селе Грачёвка Оржицкого района. О нём и другом грачёвском фермере, Анчишине, писала столичная "Либеральная газета". Мол, они заключили с вашим шурином Хныровым договоры о совместной приватизации земли в расчёте на то, что Хныров поможет им поскорее получить угодья. После того, как фермеры собрали первый урожай с приватизированных гектаров, Хныров потребовал от них в качестве арендной платы огромные деньги, а когда они не смогли платить, отнял у них землю. Чигирова вдобавок избили и посадили в тюрьму, где он перенёс несколько инсультов, а недавно стало известно о его смерти.
- Ничего об этом не знаю и не читаю подобный вздор...
- Я тоже мало верю столичным СМИ, особенно "Либеральной газете", и потому хотел бы сам разобраться в этой истории. Мимо её мне как журналисту просто грех пройти. Ведь этот материал, можно сказать, лежит под ногами. Конечно, районная газета ничего об этом не напечатает, но есть та же "Либеральная газета", которая ещё не сообщала о смерти Чигирова.
- Так чего же вы хотите от меня? Я ведь уже сказал, что ничего об этой истории не знаю...
- Для начала я просто хотел бы понять, стоит ли мне связываться с этим, правдива ли история "Либеральной газеты". Есть верный способ проверить, соответствует ли действительности то, что рассказывают о человеке: нужно узнать самому, как поступает он в конкретных ситуациях. Можкт быть, вы проявите сострадание к одной несчастной женщине, и тогда мне станет ясно, что вы гуманный, отзывчивый человек и не способны участвовать в расправе с фермерами...
- И кто же эта несчастная женщина?
- Петина Александра Викторовна, обвиняемая по статье сто пятьдесят девятой, части четвёртой. На днях следователь передал её дело в Центральный районный суд. Её принудили к преступлению помимо её воли...
- Вы просто шантажируте меня, и потому я говорю: вон! - сказал Гомазков негромко, стараясь, как всегда, сдержать гнев, чтобы сберечь нервы. - Надеюсь, вы ещё недолго будете журналистом и пожалеете, что сунулись сюда...
За несколько секунд на лице Каморина сменились выражения испуга, горечи и усталой покорности. Он попятился к двери, всё ещё продолжая смотреть на Гомазкова, словно в надежде на то, что тот передумает, но затем точно опомнился, развернулся и поспешно вышел. Тотчас в кабинет встревоженно заглянул Глазов, но Гомазков успокоительно махнул ему рукой, и тот скрылся.
Оставшись один, Гомазков сильно хлопнул кулаком по своему столу и истерически рассмеялся. Когда приступ смеха прошёл, он вытер тыльной стороной ладони слёзы с глаз и облегчённо вздохнул. Как же он был глуп! Нашёл о чём переживать! Только такие идиоты, как этот Каморин, могут предъявлять ему какие-то претензии! Да в самом плохом случае его, имеющего заслуги в истории с мэрами, не посадят, а только тихо отправят на солидную судейскую пенсию. Хотя что ему пенсия, когда на старость припрятаны средства в офшорах!..
37
Во вторник двадцать восьмого марта, спустя десять дней после посещения Гомазкова, Каморин явился к десяти часам утра в Оржицкий районный суд. На это время было назначено судебное заседание по рассмотрению его иска об отмене дисциплинарного взыскания - замечания. Ответчица Гузеева, пришедшая раньше и дожидавшаяся вызова в коридоре на скамейке возле двери с надписью "Федеральный судья Засимович Л.А.", встретила своего подчинённого ненавидящим взглядом. Засимович пригласил обоих в свой тесный кабинет, скороговоркой спросил, поддерживает ли истец свои требования, признаёт ли их ответчица и не желают ли стороны заключить мировое соглашение. Затем Каморину и Гузеевой было предложено изложить свои доводы.
Каморин заметил, что судья избегает смотреть в его сторону и за всё время заседания лишь однажды бросил на него взгляд, притом быстрый, тусклый, равнодушный. Зато секретарша судебного заседания, молодая особа, посматривала на Каморина с любопытством. Он подумал, что за короткое время работы в "районке" стал в Оржицах довольно известен и вызывает у местных интерес. Тем больший, что к подобным тяжбам с начальством здесь не привыкли.
После изложения своих доводов стороны получили слово ещё раз. Каморин знал, что повторные выступления называются прениями и должны обобщать факты, озвученные ранее. Но всё, что он мог сказать, уже прозвучало в его первом выступлении, и потому он просто повторил ранее сказанное. Гузеева тоже была не слишком многословна. Она сделала упор на то, что оказались ущемлены интересы бухгалтера ООО "СПК "Глубковский" Пустоваловой, и цитировала её жалобу, приобщённую к делу.
Всё слушание дела не заняло и получаса. После чего судья предложил участникам процесса выйти в коридор, чтобы он мог остаться один в своём кабинете и обдумать решение. Уже через пять минут секретарша попросила Каморина и Гузееву зайти снова. Судья оправил свою щёгольскую чёрную мантию, которая делала его похожим на испанского инквизитора, и всё той же скороговоркой зачитал резолютивную часть решения: "Каморину Дмитрию Сергеевичу в иске к редакции газеты "Оржицкая новь" отказать". Мотивировочная часть была обещана через три дня.
Каморин с тоской поплёлся в редакцию, не зная, что ему делать. Не лучше ли уволиться сразу? Ведь в любом случае ему долго здесь не продержаться, даже если он горстями будет принимать таблетки от давления. Нужно уходить, пока стерва Гузеева не загнала в гроб или не уволила "по статье". И почему ему так "везёт" на стерв?.. К тому же, не имея на руках мотивировочной части судебного решения, он в ближайшие дни даже не сможет обжаловать его, а тем временем Гузеева вполне способна придраться к чему-то ещё и объявить новое взыскание. Но так трудно решиться вдруг сорваться с места, когда идти некуда...
Вспомнив о том, что беда не приходит одна, он из редакции позвонил Стаднюку, адвокату Александры. Так и есть: Стаднюк сообщил, что слушание дела Александры назначено на завтра, на одиннадцать часов. Как-то подозрительно быстро вокруг него собирались несчастья... Не значит ли это, что Гомазков выполняет свою угрозу?
На следующее утро Каморин был во власти сильнейшего искушения отправиться вместо редакции в Центральный районный суд на слушание дела Александры. Его остановило только совершенно ясное понимание того, что Гузеева непременно и с радостью воспользуется такой удобной возможностью объявить ему новое взыскание. Он с трудом дождался трёх часов, когда слушание уже наверняка должно было закончиться, и снова позвонил Стаднюку. Тот сухо сообщил приговор: восемь лет в колонии общего режима и штраф в размере одного миллиона. Разумеется, будет апелляция, но надежд на успех мало...
Спустя два дня, в пятницу тридцать первого марта, вскоре после полудня, к редактору "Оржицкой нови" были вызваны Каморин, Барахвостова и Сологубова. Когда Каморин переступил порог редакторского кабинета, то увидел, что там рядом с Гузеевой сидели глава района Жоголев и сорокалетняя крашеная блондинка крупного сложения. На макушке Жоголева, нарушая всегда лоснящуюся, прилизанную гладь его жидких волос, торчал вихор, и это был плохой знак: шеф явно находился не в духе. За бликующими стёклами очков нельзя было разглядеть его глаза. А в блондинке Каморин узнал начальницу отдела культуры, молодёжной и социальной политики районной администрации Евгению Рыльскую - ту самую чиновницу, с которой от танцевал на юбилее газеты. Она сумела сохранить свою должность после смены главы района. Барахвостова и Сологубова подошли на минуту позже и сели рядом с Камориным на свои привычные места, которые занимали во время редакционных планёрок.
- Конфликт в редакции продолжается слишком долго, мы не можем без конца заниматься им, - начала Рыльская. - Нам постоянно звонят по этому поводу, в том числе из комитета по печати. И весь район уже знает, что Каморин упорно судится с редактором. Как можно так позориться?! - она всплеснула руками в знак возмущения.