Через полчаса Александра нашла в полутёмном коридоре редакционного офиса дверь с номером "6" на пластмассовой табличке, два раза постучала в неё и вошла, не дождавшись приглашения. Ильдар сидел за столом, что-то разглядывая на дисплее компьютера. Он был один в комнате, которая показалась Александре ещё меньше той, которую занимала она.
Спустя пять минут они вместе вышли из офиса и пешком направились в сторону площади Ленина - туда, где из тумана, окутавшего город, вырастал пятиглавый Владимирский собор. Александра с неудовольствием думала о том, что спутник ей ни к чему, поскольку она и сама смогла бы сделать вполне приличные снимки своим маленьким полупрофессиональным фотоаппаратом Sony Cyber-Shot, который был в её сумочке. Конечно, в такую погоду это будет сложнее, но можно фотографировать с близкого расстояния... Она подозревала, что штатные фотографы лишь пускают пыль в глаза огромными раструбами своих объективов, полезными на самом деле только для фотоохоты на пугливых птичек, и зачастую используют свои профессиональные аппараты в автоматическом режиме, без заморочек со сложной установкой параметров съёмки.
Она покосилась на спутника: тот шагал, сосредоточенно глядя прямо перед собой, придерживая ремень внушительного кофра, висевшего на его плече. Вокруг его шеи был повязан тёмно-серый, почти чёрный шарф под цвет его короткой куртки. Его образ мачо дополняли армейские берцы, в которые были заправлены серые джинсы.
Она подумала, что молодой человек не решается заговорить первым, уважая её возраст, и неожиданно почувствовала к нему симпатию. О чём спросить его, чтобы не молчать? Наверно, лучше всего о фотографии. Он, видимо, относится к своей профессии очень серьёзно, если потратился на большую, дорогую камеру. Хотя всё дело, может быть, лишь в том, что для фотографа размеры и "навороченность" его аппарата являются предметом гордости. То есть гаджет является чем-то вроде фаллического символа... Улыбнувшись своей забавной мысли, она спросила:
- Ильдар, почему вы решили стать фотографом? В наше время и при помощи "мыльницы" каждый может делать неплохие снимки...
- Но только при хорошем освещении. И если не нужно на картинке выделить главное, чётко изображённое на переднем плане, в отличие от второстепенного, как бы размытого на заднем плане. Короче, если не нужны снимки высокого качества. Я попробовал делать такие с помощью своей первой зеркальной камеры Nikon D3100, и мне понравилось. Особенно люблю снимать городские пейзажи и природу. То, что я делаю для души, - это художественная фотография. Снимок не будет художественным, если каждая деталь в нём не "заиграет", не добавит что-то существенное в создание общего образа. Чтобы это получалось, нужна долгая, кропотливая работа и во время съёмки, и при последующей обработке.
Александра подумала о том, что смысл существования газеты, которую почти никто не читает, возможно, лишь в том, что она даёт кусок хлеба молодому фотохудожнику.
- И ещё я люблю фотографировать в жанре "ню", - добавил Ильдар смущённо и одновременно с вызовом.
"Это чтобы я не считала его наивным мальчиком", - истолковала она слова спутника. - "Хотя, может быть, он пытается меня соблазнить..."
- А знаете, я разделяю ваши либеральные взгляды! - неожиданно заявил Ильдар.
- Что вы знаете о моих либеральных взглядах? - удивилась Александра.
- Ну я погуглил вас в интернете, ведь всегда хочется узнать больше о новой сотруднице. И наткнулся на ваш блог. Как я понял, вы сторонница тех, кто выступает на радио "Слухи Москвы". Я тоже слушаю это радио и восхищаюсь смелостью его сотрудников. Такое говорят, и их не трогают!
- А что, много в Ордатове людей либеральных взглядов?
- Либералы есть, но они знаете, какие... Есть поклонницы давно всем надоевшего советского экономиста, который во что бы то ни стало желает сохранить свою политическую девственность и потому ни с кем не соединяется, выдвигается на каждые президентские выборы и получает всегда мизерное число голосов. Это пожилые библиотекарши и учительницы. Едва ли они пойдут на митинг...
Они вышли на пустую, таявшую в синей вечерней мгле и тумане площадь, в центре которой смутно вырисовывался памятник Ленину. Несмотря на безлюдье, полиция была начеку: её присутствие обозначал "УАЗик", темневший в отдалённом углу площади, у выезда на улицу Энгельса.
- Какие же необязательные люди эти господа местные либералы! - возмущённо воскликнула Александра. - Уж если обещали массовое мероприятие, должны были прийти!
- Ещё десять минут до назначенного времени, - заметил Ильдар. - Но только никто, наверно, не придёт...
- А я вчера сама слышала в передаче местной редакции "Слухов Москвы", что будет митинг.
- Раньше такие митинги случались у нас благодаря коммунистам, которые использовали любую возможность, чтобы продемонстрировать свою оппозиционность и напомнить о себе. Удобное у них было положение: они имели в регионе законодательную и исполнительную власть и при этом считались оппозиционерами по отношению к режиму, а потому ни за что не отвечали! Теперь региональная власть уже не у них, и вроде бы им самое время митинговать как настоящей оппозиции, а они слиняли...
- Просто с либералами им не по пути. И на московских "белоленточных" митингах из левых были ребята Удальцова, а от КПРФ - никого.
- А вы долго жили в Москве?
- Нет, недолго, ездила разгонять тоску, - нехотя отозвалась Александра. - Только после столицы здесь еще печальнее...
Проявив деликатность, Ильдар не стал расспрашивать про успехи Александры в Москве, молчаливо признав как само собою разумеющееся, что их не было, иначе она в Ордатов не вернулась бы. Они походили по площади ещё с полчаса. За всё время ожидания её пустынное пространство пересекли и быстро растворялись в тумане лишь три фигурки - по всей видимости, случайных прохожих. Когда стало окончательно ясно, что никакого митинга не будет, Ильдар и Александра распрощались. Он поехал к домой, а она решила на всякий случай заглянуть в редакцию.
Пиковец всё ещё был в своём кабинете, хотя секретарша его уже ушла. Он быстро стучал по клавиатуре компьютера, увлечённо работая над каким-то текстом.
- Так рано! - воскликнул он при виде Александры. - Значит, митинга не было.
- Никто не пришёл.
- Чего и следовало ожидать. Теперь ты видишь, что либералы не могут провести в Ордатове массовое мероприятие, о котором сами объявили? А в Москве они смеют утверждать, что представляют народ и что у них украли победу на выборах!
- Но режим нужно менять...
- Кто это решил? Страна и так меняется, но плавно, без потрясений. А вы, "белоленточники", хотите нарушить это постепенное, органическое развитие общества и государства, устроив очередной переворот. Почему вы не учите историю и не делаете выводов из её уроков? Россия в начале двадцатого века была на подъёме и могла бы прожить весь этот век очень успешно, когда б не большевики, которые захватили власть и ввергли россиян в катастрофу на многие десятилетия. Вы хотите повторения этого?
- Но мы не большевики...
- Да, вы не большевики, хотя вместе с вами на одни и те же акции ходят люди Удальцова. Вы либералы. Но именно либералы проложили в семнадцатом году дорогу большевизму. Они власть захватили, а удержать её не смогли. Разве вы не видите что и в наши дни может повториться подобное, если ныне существующая власть окажется слабой? Особенно в случае, не приведи господи, большой войны...
Александре не хотелось спорить с ним, и он, заметив это, смягчился.
- Ну как, осваиваешься на новом месте?
- Да. Вот только соседка что-то хмурая и неразговорчивая... Думает, наверно, что её скоро уволят... Мне интересно: как ты избавляешься от людей из старой команды? Накладываешь взыскания и увольняешь "по статье"?