- Вы не слышали эту легенду? - закидывает удочку Башик, собирая внимательные взгляды со всех концов зала.
Гости усаживаются поудобнее, готовясь внимать, местные мужики прячут улыбки в кружки, они-то эти россказни уже наизусть выучили, раз в месяц-два повторяются, ребятишки бегут к прилавку, опускаются на чисто натёртый пол, запрокидывают головки с горящим волнением ожидания в глазах.
Хозяин дует в усы, облизывает пересохшие губы.
- Так вот, легенда... в далёких-далёких краях, на островах, что встречают первыми рассветы, живёт такая птаха, обычная, ничем не примечательная на вид серая пичуга. Всю жизнь она нема, и жалкую трель выдать не может, но вот однажды, стоит ей почувствовать зов небес, летит она искать куст колючек, которые могут пронзить плоть человека насквозь. И ищет она эти тернии день и ночь, пока не находит...
Тина улыбается, она читала об этой истории в книге из академической библиотеки, когда интересовалась другими странами. Удивительно, оказывается, владелец гостиницы умеет читать... или ему кто-то про эту птицу рассказал - приходит на ум более вероятная версия.
- Это грустная легенда, - шепчет девушка, ставя чашечку с недопитым кофе на блюдце. Десерт был хорош, завораживающий рассказ господина за стойкой обещает быть не менее вкусным, но время поджимает, ей уже пора идти к перрону.
Выпускница Арнэльской академии магии и волшебства достаёт из сумочки карманные часы, открывает крышку, на которой выгравированы инициалы её древнего, но обедневшего рода в изгнании.
- О, боги! - вскрикивает она, обрывая легенду на середине и привлекая ненужное внимание, поэтому следующие слова уже тише: - Часы встали!
Минутная стрелка указывала на пятёрку ещё того момента, когда девушке принесли аперитив.
Карлитина замирает, ощущая, как желудок внутри сворачивается в неподъёмный узел, и хотя погода по-летнему стоит жаркая, и в большом зале, полном народу, душно, её бросает в холод от ужаса.
- Нет, только не это... - юная леди закидывает часы-предатели в сумочку, хватает со стула папку с её дорогими нотами, с которыми она и во сне не расстаётся, и срывается с места.
Посетители понимающе переглядываются, слушая быстрый-быстрый перестук каблучков по мощёной мостовой, такое представление редко, но встретишь - кто хотя бы раз в жизни не зазевался и не опоздал по делам?
- Спешат всё куда-то, спешат, совсем себя не берегут, - шепелявит старушка, сидящая на табуретке у входа. - Зачем пытаться нагнать время? От судьбы не уйдёшь, боги уже давно решили всё за нас.
- М-да, опаздывай-не опаздывай, что до́лжно быть, того не миновать, - поддакивает состоятельный на вид, уже не молодой мужчина в серо-коричневом костюме.
Башик прочищает горло, возвращая к себе интерес.
- Так вот... как я уже сказал, эта птичка перед смертью запевает такую песнь, что слёзы на глаза наворачиваются от несравненной глубины и совершенства её голоса...
Тина ещё никогда так быстро не бегала, до боли в пятках от каблуков, до разрывающего треска в лёгких. Как же она сейчас себя корит за чрезмерную беззаботность, винит время в его коварстве - любимом жестоком розыгрыше, когда нетерпеливое ожидание длится вечность, а спокойные минуты кажутся мгновениями.
Она с надеждой взлетает по ступенькам вокзала, пролетает ласточкой по залу ожидания в сторону платформ, зажмуривает от страха глаза, прежде чем схватиться за ручку массивной двери. Дерево тяжело поддаётся, но открывает ей путь. Карлитина распахивает ресницы и - перрон пуст.
Тишина, воробьи перепрыгивают с балки на балку под крытым стеклянным потолком, сбоку мужчина в фуражке и форменной куртке со стоячим воротником сметает пыль и помятые газетные листы с каменного пола.
Она опоздала на поезд.
Девушка на негнущихся ногах, несущих отяжелевшее вмиг тело, подходит к скамье, опускается бессильно на деревянные планки, закрывает лицо руками.
Весь её багаж отправился в путешествие без неё, в багажном вагоне, прикованные цепями к стенам, трясутся в неизвестности её четыре сундука с дорогими ей вещами, которые она не решилась продать или выбросить после академии. Ближайший поезд в глубь материка будет только через две недели, она и этот пять дней ждала, после того, как сошла с корабля.
Дамская сумочка, несколько листов нотных этюдов, пара монет в кармане - последний обед в таверне оказался дороже, чем она рассчитывала, и потерявшая товарный вид шляпка, которая слетела с головы во время бега и встретилась с колесом телеги - всё, что у неё осталось. И, конечно же, два удручающих обстоятельства: диплом мага, на который она молилась и семь лет зубрила учебники, улепётывает от неё сейчас со скоростью стучащих колёсных пар; и незнакомая страна, в которой она никого не знает.