— Н-да, вы стали еще красивее, миссис Клертон, — с восхищением произнес он. — Теперь тебя по улицам, наверное, только под усиленной охраной возить можно?
— Да брось, папка, я ничуть не изменилась. Впрочем, так же, как и ты…
— Ты, наверное, ожидала, что за эти полтора года мы с матерью превратимся в дряхлых старичков? Ничего подобного! Маму сегодня увидишь — закачаешься. Уж как она к твоему приезду готовилась! За полдня после твоего звонка успела и на рынок сбегать, и по магазинам, и в парикмахерскую, да еще и стол обалденный приготовить. Кстати, пойдем уже, наверное? Что здесь стоять?
— Пойдем, — согласилась Оксана. В своей оливковой шелковой блузе и узкой юбке до середины колена, открывающей великолепные ноги со стройными икрами и узкими щиколотками, она уже начала замерзать в просторном и прохладном, как аквариум, здании Шереметьева-2. Впрочем, как только они вышли на улицу и стеклянные створки дверей мягко сошлись за ними, Оксана сразу же пожалела о том, что не надела простую хлопчатобумажную блузку и какой-нибудь жакет, который теперь можно было бы снять. Жара в Москве стояла невыносимая. Под бетонной крышей над автостоянкой было еще прохладно, но дальше… И асфальт, и крыши автомобилей, казалось, медленно плавились под немилосердным солнцем. Пассажиры маршрутки с крупной надписью «Автолайн» стояли вместе со своими баулами и сумками возле открытой дверцы и тоскливо наблюдали за шофером, курившим неподалеку. Оксану чуть не стошнило, когда она представила, что должен ощущать человек, в такой зной вдыхающий удушливый табачный дым. Видимо, лицо ее в этот момент приняло слишком недовольное или даже брезгливое выражение, потому что отец тут же заторопился:
— Знаешь, Оксанка, наверное, мы не поедем на общественном транспорте, а возьмем такси.
— Давай, — согласилась она, хотя и не видела особой разницы между маршруткой и не снабженным приличным кондиционером «жигуленком». Отец направился к томившемуся поблизости «БМВ». Водитель высунул голову в окно, выслушал его и развел руками: дескать, нет, извини, занят… Следующей стояла новенькая «девятка» фиолетового цвета, словно штемпельная подушечка. Ее владелец странным образом сидел с наглухо закрытыми стеклами и, похоже, дремал. Отец деликатно постучал пальцами по стеклу. Водитель оживился. О чем они беседовали, Оксана не слышала, но наверняка оперативно договорились. Вскорости папа радостно замахал ей рукой. Она, отлепив от расплавленного асфальта уже начавшие проваливаться вглубь шпильки, направилась к машине и вдруг заметила, что хозяин «штемпельной» «девятки» еще что-то сказал отцу. На лицо того мгновенно набежала тень, щека нервно дернулась, он снова наклонился к окну, и тут уж Оксана услышала, как он тихо и смущенно произносит:
— А подешевле никак нельзя?
Ей вдруг стало ужасно жаль отца, оказавшегося в неловком положении: с одной стороны, он с его зарплатой инженера, видимо, не может позволить себе выбросить такую сумму, с другой — ему страшно неудобно перед дочерью. Плюнуть и отказаться от машины тоже немыслимо. Вся ее ярость и злость, которая последние сутки мелкими каплями яда изливалась на Тома, мгновенно подкатила к горлу и готова была уже выплеснуться на чересчур наглого «водилу».
— Итак, сколько же мы хотим? — поинтересовалась она, подойдя к машине.
— Триста тысяч, — равнодушно и как-то даже весело изрек хозяин «девятки». — Можете, конечно, за пять пятьсот в «автолайновском» гробике доехать до «Речного». Никто вас не неволит, но дешевле не найдете.
И тут он удосужился повернуться к ней. Оксана с тихим злорадством представила, как он натыкается взглядом сначала на ее стройное бедро, туго обтянутое белой юбкой, как поднимает глаза к умопомрачительно тонкой талии, потом к груди, обрисованной мягким шелком оливковой блузки… Когда их взгляды скрестились, она была уже почти спокойна. Рот у «водилы» приоткрылся, маленькие выпуклые глазки под жиденькими бровями сверкнули даже не масляно, а просто удивленно. Он увидел ее лицо… Оксана уже привыкла к подобной реакции, знала, что редко кто рассматривает в ней банальную, роскошную самку. Для этого она была слишком необычна и слишком красива.
— Ну так что, едем, папа? — губы Оксаны медленно сложились в улыбку. — Или найдем себе что-нибудь поприличнее?
— Девушка, ну, для такой красавицы, как вы, я готов сделать исключение!.. Эх, а поехали вообще бесплатно! — «Водила» молодецки махнул рукой, чтобы, видимо, разрядить обстановку. Оксана в ответ только усмехнулась. Она была почти уверена, что, увидев ее, он повезет и бесплатно, и с ветерком, и с музыкой, и сам еще приплатит, лишь бы только посидеть с ней полчасика в одной машине. Нет, попадаются, конечно, типы, которые и собственную мать задарма не повезут, но этот жидковолосый, пучеглазый, пузатенький, видимо, никогда не был избалован вниманием красивых женщин и всю жизнь мечтал о такой, как она, до слюней, до жалобного скулежа…