Глубоко вдыхая свежий осенний воздух, я открываю первое письмо. Начинаю отправлять ответы и понимаю, что действительно разберусь с этими проектами лишь к сегодняшней полуночи.
— Думаю, надо радоваться тому, что сегодня найти тебя было не сложно.
Майк обходит дерево с другой стороны и без приглашения садится на лавку напротив меня.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Пришел узнать, как там бабушка.
— Майк, почему ты это делаешь… называешь ее так? С каких пор тебя вообще волнует моя бабушка? Когда ты последний раз ходил со мной ее проведать? — не могу сдержать раздраженный стон, когда прохожусь рукой по волосам, — сейчас мне интересна причина такой внезапной необходимости меня впечатлить.
Он кладет руки на стол, сцепляя пальцы, и наклоняет голову, будто бы со стыда, но здесь не тот случай:
— Я правда хочу быть с тобой.
— Ответь мне, Майк, ты изменял мне или нет? Я имею в виду что угодно: от поцелуев и до всего остального. Посмотри мне в глаза и скажи правду.
Я не уверена, что он скажет, но я уже знаю правду. Он изменял мне… много раз.
Я закрываю лэптоп и складываю на нем руки, смотря скорее сквозь Майка, чем на него. Раз он сразу же не сказал, что никогда бы не совершил такое, я надеюсь на правду. Это стало бы чем-то новым, нежели его обычные ответы на этот мой вопрос. Нельзя прийти домой, провоняв парфюмом, просто потому, что проехал с кем-то в лифте, или что этот кто-то помогал тебе с проектом на протяжении двух часов. Он хорошо выдумывал истории, это точно.
После долгой минуты, Майк поднимает голову и выполняет мою просьбу. Он смотрит мне прямо в глаза и начинает говорить:
— Я спал кое с кем, — слова звучат с едва различимым раскаянием.
Часть меня чувствует облегчение от того, что я не сумасшедшая, и мое чутье никогда не подводит.
— Так что же, она в постели не так хороша, как я? Вот почему ты сейчас так меня любишь? — это грубо, но я достаточно знаю Майка, чтобы догадаться о его причинах.
— Эмма, — говорит он, судорожно выдыхая, словно это я сейчас веду себя неадекватно, — у меня абсолютно нет желания сделать это снова, клянусь. Я намеревался сделать предложение и все такое. Затем подумал о том, как пугающе звучит «навсегда», и эта мысль засела в голове. Изменив тебе, я понял, каким был глупцом, когда допустил мысль, что мне нужен кто-то еще.
В эту секунду единственной овладевшей мною эмоцией было счастье, и я не до конца понимаю, почему.
— Ты знаешь, как долго я ждала этих слов?
— Каких конкретно?
— О том, что ты собирался сделать предложение, — мне не удается удержаться от смеха, — мне тридцать один, и мы вместе уже шесть лет. Я сидела и ждала, когда же ты повзрослеешь и станешь мужчиной, готовым остепениться. Тем не менее, я так боялась закончить все это, ведь мои лучшие годы уже позади. Меня пугало новое начало и надежда на то, что найдется тот, кто захочет быть со мной. Но за последние пять минут ты дал мне понять, насколько лучше будет моя жизнь, если я начну ее с чистого листа, чем если останусь с тобой.
Он смотрит на меня в недоумении. Очевидно, Майк не видит смысл в моих словах. Но как он мог допустить, что я спокойно приму то, что в какой-то момент он решил проверить свои границы, переспав с другой женщиной? Возможно, я слишком долго держалась за эти отношения, но я не настолько отчаялась.
— Так к чему ты ведешь? — нервно спрашивает мужчина.
«Он действительно настолько глуп?». Вероятно, не стоит задавать ему этот вопрос:
— Я хочу тебе сообщить, что между нами все кончено. Я ждала достаточно, чтобы ты мог полюбить меня настолько, насколько я заставила себя полюбить тебя, но этого никогда не произойдет.
Майк саркастически смеется:
— Я знал, что ты не сможешь понять. Как я могу быть с человеком, который не способен на прощение? Может быть, я был неправ, но холод в твоем сердце аукнется тебе. Я удивлен, что ты не напомнила мне о своем любимом… ну знаешь: «Люди не меняются», и бла-бла-бла.
Я беру лэптоп со стола и кладу обратно в сумку:
— Если тебе хочется кого-то винить — пожалуйста, я скажу, что все это моя вина. Возможно, от меня веет холодом. Возможно, я, всем сердцем веря в то, что люди не способны изменить себя, все еще продолжала ждать, что ты станешь лучше как человек. Видимо, это делает меня нелепой в этой ситуации.
— Можешь повторить, так и есть.
Майк всегда должен был поставить точку, и я позволяла ему это после каждой нашей ссоры, никогда не переживая о том, какие слова мне бросают вслед.
Я ухожу, наконец-то чувствуя себя свободной от ограничений, которые не давали идти вперед — тех, от которых по сей день не могла избавиться.