Роксолана спокойно прошла к дивану и села посередине, Гульфем при этом после ее разрешающего жеста присела на краешек, принцесса же уселась почти рядом.
– Второе: сидеть в присутствии султана или султанши можно только с нашего разрешения. Если такового не последовало, нужно стоять, сложив руки, как это делают девушки вокруг вас.
Принцесса поджала губки, явно подбирая слова похлестче, но не успела, Роксолана скомандовала:
– Встаньте и постойте, пока не приглашу сесть.
– Но, синьора, это невежливо, в Европе…
– Когда я приеду в Европу, буду соблюдать ваши правила, а в Стамбуле вы соблюдайте наши. Третье: все эти сундуки вам просто не понадобятся. Вы не будете носить европейские наряды. – Она сделала останавливающий жест и продолжила: – Полагаю, вам следует сначала посетить какое-то из европейских посольств и поинтересоваться у них, как вести себя в столице Османской империи. Пусть это будет венецианское посольство, они давно в Стамбуле и знают все правила. Присядьте, вижу, вам тяжело стоять.
– Ни к чему посольство, я подчинюсь всем вашим правилам, только перечислите их.
– Я пришлю вам переводчиц, это разумные девушки, которые познакомят вас со всеми правилами подобающего поведения. Но, думаю, не следует учить их тому, что привычно европейским цивилизованным обществам и пока неизвестно туркам.
Девушка надменно вскинула красивую головку:
– Когда я смогу поговорить с султаном?
– Поговорить? Говорить будет Повелитель, а вы – слушать и отвечать на вопросы. И когда бы вы хотели, чтобы это произошло? – Роксолана чуть прищурила глаза.
– Сейчас!
Насмешка в глазах султанши стала откровенной:
– Вы уже побывали в хаммаме? В европейском цивилизованном обществе не принято после долгого пути сначала вымыться и лишь потом отправляться на аудиенцию к правителю? Или вообще не принято мыться?
Роксолана встала, следом вынуждены были подняться и Гульфем с Каролиной.
– Вас проводят в хаммам, как и ваших спутников. Среди них только слуги или есть кто-то, кто претендует на особое положение?
– Переводчик.
– Он вам не понадобится, он плохо знает язык. Мужчины вашей свиты будут жить отдельно, посоветуйте им не перечить, как и женщинам – закрыть лица. Согласие принять вас вовсе не означает, что мы готовы изменить свои правила поведения и приличия в угоду вашим воззрениям. То, что вы принцесса, не дает права не подчиняться. Поверьте, синьор Гритти, позже ставший дожем Венеции, в свою бытность в Стамбуле послом просидел четыре месяца в тюрьме за неумение вести себя подобающе.
Роксолана была у двери, когда Каролина все же спросила:
– Так когда я встречусь с султаном?
Султанша даже головы не повернула в ее сторону, но ответила:
– Повелитель даст вам аудиенцию, когда сочтет нужным.
– Но я хотела бы кое-что рассказать ему!
– Изложите письменно, Повелитель читает по-итальянски. Впрочем, можете на латыни или по-испански, как вам легче. Только не делайте ошибок, Повелитель этого не любит. И не надейтесь, что Османская империя ляжет у ваших ног, она только у ног своего султана, Тени Аллаха на Земле.
Она не слышала, вполне догадалась, что Каролина прошептала вслед удалявшейся султанше:
– Стерва…
Роксолана размышляла. Резковато? Возможно, но это полезно, принцесса получила хороший урок, иначе эта самоуверенная красотка разрушит созданный с таким трудом порядок. Как она взросло выглядит для девятнадцати лет… Жизнь потрепала? И почему до сих пор не замужем, небось не за короля не хочется, а короли в жены не берут?
Мелькнула озорная мысль, что, если отдать красавицу в наложницы Селиму под начало Нурбану, та быстро приучит принцессу к порядку. Может, и правда, поручить ее Нурбану – она из венецианского рода Баффо, две итальянки легко найдут общий язык…
В тот же день Сулейман поинтересовался:
– Хуррем, ты видела принцессу?
– Да, Повелитель.
– И?
– Нурбану на невольничьем рынке была похожа на принцессу куда больше. Для начала гостью пришлось заставить вымыться. И выгнать из гарема сопровождающих ее мужчин. Переводчиц я дала своих.
– Что-то не так? – Султан уловил недоговоренность.
– Странное впечатление производит эта принцесса, словно и не принцесса.
– Не забывай, она выросла не при дворе у отца. Возможно, ее воспитывала мать…
– Нет, жила в Италии. Ни испанского, ни немецкого не знает, образования не получила, хотя в себе уверена.
– Да, император Карл явно не жаловал дочь. Нужно помочь бедняжке.